Арам Хачатурян - Статьи и воспоминания

Часто меня спрашивают: как рано я почувствовал влечение к музыке и когда начал ею серьезно заниматься? Боюсь, что мой рассказ о себе многих разочарует.

Родители мои никакого отношения к музыке не имели, но были от природы очень музыкальны, любили народные песни. Если я к этому прибавлю, что детство мое проходило в таком «поющем» городе, как Тбилиси, то тем самым отвечу на первую часть вопроса. Я знал много мелодий: армянских, грузинских, азербайджанских, любил их петь, аккомпанируя себе на народных ударных инструментах. Но на этом, собственно, и кончалось мое соприкосновение с музыкой.

Что же касается второй части обращенного ко мне вопроса, то учиться музыкальной грамоте я начал лишь с 19 лет, когда вместе с группой армянской молодежи приехал в Москву. До этого я не имел представления ни о симфонии, ни об оперной музыке. Только позже понял, как много от этого потерял.

Мои родители не признавали музыку как специальность и хотели, чтобы я стал инженером. Выполняя их желание, я поступил на физико-математический факультет университета. Но тяга к музыке была так велика, что уже через год я не выдержал и начал в Училище имени Гнесиных обучаться игре на виолончели.

На всю жизнь сохранил я чувство глубокой благодарности к моему первому педагогу Михаилу Фабиановичу Гнесину. Это он первый обратил внимание на мою склонность к творчеству и стал усиленно заниматься со мной музыкально-теоретическими предметами. А позднее, уже в Московской государственной консерватории, выдающийся композитор-симфонист Николай Яковлевич Мясковский много сил отдал, чтобы помочь мне наверстать упущенное и подвести к освоению важнейших достижений русской и мировой музыкальной культуры, к овладению композиторским мастерством.

Когда вспоминаю себя в те годы, невольно думаю о том, как это важно — все делать своевременно и какое счастье — встретить в жизни внимательных, чутких и доброжелательных учителей. Конечно, у моего отца, скромного переплетчика, обремененного большой семьей, не было возможностей учить меня музыке, да и мечталось ему видеть своих детей с более верными, по его представлениям, специальностями в руках.

Теперь у нас в стране любому ребенку, у которого есть склонность к музыке и проявились музыкальные способности, родители могут дать соответствующее образование. Но главное не это. Речь идет о художественно-эстетическом воспитании юношества вообще, и в частности о воспитании музыкой, которое надо начинать с самого раннего детства. И такие возможности есть.

Нынешняя программа воспитания в детских садах предусматривает регулярные музыкальные занятия. Это очень большое и нужное дело. Убежден, что детей дошкольного возраста можно и нужно знакомить не только с той музыкой, которая пишется специально для них, — простой, элементарной. Ребенок может и должен слушать Бетховена и Моцарта, Шумана и Равеля, Чайковского и Римского-Корсакова. Конечно, в меру.

Убедиться в том, как много значит музыка для детей, я имел возможность на собственном опыте. В студенческие годы я работал в одном из детских садов, вел музыкальные занятия. Создавал там шумовые оркестры. Слава о них распространилась в Москве, и нас приглашали выступать в другие детские сады. Я писал музыку для детских представлений, придумывал музыкальные игры, которые сопровождал импровизациями. Ребята слушали музыку с большим интересом и отлично понимали то, что я хотел сказать ею. Работа с детьми, в свою очередь, дала и мне очень много. Она будоражила фантазию, заставляла находить точные краски для характеристики образа, выражения мысли.

Некоторые из тех ребят, с которыми мне довелось тогда заниматься, стали впоследствии музыкантами-профессионалами. Может быть, как раз именно мне удалось заронить в них первые зерна будущего увлечения. Среди них — Арно Бабаджанян. Я обратил на него внимание, проверяя слух у малышей в одном из детских садов, и посоветовал родителям учить сына музыке...

К сожалению, школа не всегда углубляет и развивает дальше то, что ребенок получает в детском саду. Уроки музыки в школе, музыкальные кружки помогли бы приобщать молодежь к музыкальной классике, способствовали бы формированию у нее эстетического вкуса. Часто посеянное в детском саду не расцветает, а постепенно увядает, когда ребенок становится школьником. Его дальнейшие представления о музыке формирует двор, улица, вкус родителей, далеко не всегда высокий. Всему этому, казалось бы, школа и должна противостоять. Именно недооценка музыкального воспитания в школе приводит к тому, что наши подростки порой слишком восторженно принимают «эффектный» примитив, увлекаются легковесной музыкой, которую культивируют на эстраде некоторые ансамбли. Эта молодежь введена в заблуждение вульгарными аранжировками на западный манер классических и современных советских произведений.