Григорий Аросев - Владимир Набоков, отец Владимира Набокова

Иного рода отношения были у Набоковых с Гербертом Уэллсом. С ним они были лично знакомы: по крайней мере, в 1914 году, когда англичанин приезжал в Россию, В. Д. Набоков пригласил его к себе домой (и тогда же произошел известный комический случай, когда переводчица Зинаида Венгерова в личном разговоре с британцем перепутала «Затерянный мир» Конан Дойла с «Войной миров» Уэллса), а два года спустя, приехав в воюющую Англию , Набоков нанес ему ответный визит. В своих путевых очерках ВДН назвал Уэллса автором «стольких замечательных книг, то блещущих фантазией, то изумляющих глубиной мысли, яркими мгновенными вспышками страсти, чередованием сарказма и лиризма» [82] Набоков В. Д. Из воюющей Англии. – Петроград: Унiонъ, 1916. С. 43. . Но вместе с этим Набоков-старший отмечал чрезмерную литературную плодовитость Уэллса, которая, как он считал, «вредит законченности и продуманности» его текстов [83] Там же. С. 44. и указывает на утопическое миропонимание Уэллса, который предполагал, в частности, что в Германии того времени была возможна «революция, соединенная со свержением прусского ига ‹…› что было бы лучшим, исторически наиболее справедливым… исходом войны» [84] Там же. С. 51. (кто в этом вопросе оказался бóльшим утопистом, вопрос открытый). Ну и как развязка – отзыв Набокова-старшего об Уэллсе в письме от 3 ноября 1920 года к Павлу Милюкову:

…Я нахожусь под впечатлением только что прочитанной статьи Wells’a в «Sunday Express». ‹…› Кажется, это первый случай изображения Советской России писателем, обладающим таким огромным талантом, и картина получается потрясающая. Тем ужаснее и отвратительнее основная точка зрения Wells’a, его отправной пункт, предопределяющий его выводы ‹…› будто «кто-то» (и даже чуть ли не «капитализм») разрушил Россию, а Советская власть пришла и на развалинах (в качестве «an emergency Government») устроила какой-то, хоть элементарный, порядок, что-то сделала, распределила и проч., и оказалась «единственно возможным» Правительством. ‹…› Интересно бы знать, сколько социалист и pro-bolshevist Wells содрал за эти статьи в «Sunday Express» гиней, мирно почивающих и плодящихся на его счету в каком-нибудь лондонском банке. В результате своей поездки хозяин очаровательного уголка в Essex’е, может быть, введет в нем – на заработанный гонорар – какие-нибудь новые улучшения и удобства, заведет себе новый мотор или что-ниб. подобное. Русские страдания, их «эксплуатация» – на что-ниб. пригодятся этому архи-супер-экстра-«буржую» в жизни, привычках, вкусах, нравах – и большевику на бумаге… [85] «Надеюсь, до торжества большевизма в Германии мы не доживем…» / Под ред. Г. Аросева // Урал, 2020. № 7.

Его сына политическая позиция Wells‘а волновала куда меньше. В. В. Набоков писал, что Уэллс был его любимым писателем в детстве, упоминая такие романы, как «Машина времени», «Человек-невидимка», «Война миров», «Первые люди на Луне». Владимир Набоков – младший высоко ценил Уэллса, говоря, что испытывает по отношению к нему «глубокое восхищение». Но при этом, как и отец, он не обращал внимания на общественно-политические высказывания англичанина (и даже вложил именно это мнение в уста писателя Вадима Вадимовича из романа «Смотри на арлекинов!»). Еще одно предположение о связях писателей Уэллса и Набокова – планета Антитерра, где проходит действие романа «Ада, или Радости страсти», написанного незадолго до «Смотри на арлекинов!». Не исключено, что концепцию Антитерры Набоков взял из книги «Люди как боги» (1923), где действие проходит в параллельном мире.

Помимо британцев, отец и сын Набоковы ценили французов Флобера и Мопассана, итальянцев Д‘Аннунцио и, ныне прочно забытого классика, Сильвио Пеллико. «Госпожа Бовари» Флобера устойчиво пребывала в списке любимых книг и Владимира Дмитриевича, и Владимира. ВДН написал эссе о Флобере на его столетие (публикуется в Приложении 1), а его сын рассыпал многочисленные намеки, прямые и косвенные, на французского писателя по многим своим книгам (начиная с «Короля, дамы, валета», где суть интриги во многом флоберовская, и до «Лолиты») и, конечно, подробно разбирал «Госпожу Бовари» в своих лекциях.

А еще Гавриэль Шапиро рассказывает следующую забавную историю: однажды, еще до революции, на развороте «Бовари» ВДН написал по-французски: «Гениальная книга – перл французской литературы». В 1969 году В. В. Набоков на развороте своей собственной книги «Ада, или Радости страсти» написал на русском: «Гениальная книга – перл американской литературы». Вероятно, это было не только очередное проявление знаменитого самомнения писателя, но и приветствие отцу сквозь десятилетия и расстояния.