Николас Пиледжи - Казино. Любовь и власть в Лас-Вегасе. Риск, азарт, искушение

ФБР уже знали большинство действующих лиц. Они были осведомлены о том, что творилось внутри синдиката, лучше самих гангстеров. Они давно знали о связях Фрэнка Розенталя с чикагским синдикатом. В Майами его часто видели в компании чикагских уличных боссов вроде Турка Торелло, Милуоки Фила, Джеки Чероне и Фиоре Буччиери. В бюро были уверены, что помимо букмекерских дел в Майами, он также незаконно принимал ставки. Его задержание местной полицией привлекло достаточно внимания для того, чтобы федералы нанесли ему дружеский визит с предложением стать их информатором взамен на неприкосновенность, – он отказался и вслед за этим получил повестку в суд от Подкомиссии МакКлеллана по азартным играм и организованной преступности.

Сенатор Макклеллан не видел ничего привлекательного в череде жуликоватых мужиков и кукол с наращенными ногтями, которые изо дня в день бравировали перед ним в сопровождении адвокатов, снабжавших своих подопечных красивыми карточками с подсказкой о Пятой поправке.

Комиссия завербовала нескольких готовых к сотрудничеству свидетелей, которые должны были дать показания о власти синдиката в сфере нелегальных ставок и его влиянии на мир спорта, где игрокам и тренерам частенько предлагали деньги за намеренные промахи и слив игры.

Левша нанял адвоката, прилетел в Вашингтон и обнаружил свое имя в списке обвиняемых за попытку подкупа Майкла Брюса, двадцатипятилетнего полузащитника Орегонского Университета. Спортсмен утверждал, что его команда отправилась на важную игру с Университетом Мичигана в Анн-Арбор, где он встретился с Левшой и еще одним мужчиной, Дэвидом Бьюдином – двадцативосьмилетним бывшим баскетболистом, азартным игроком и карточным шулером, который в итоге оказался полицейским осведомителем.

Брюс рассказал, что встреча прошла в номере отеля, где ему предложили пять тысяч долларов за то, чтобы его команда – которая и так была аутсайдером – проиграла с разницей в восемь очков вместо шести. По словам Брюса, он притворился, что принял предложение Левши, но на деле немедленно сообщил о разговоре своему тренеру.

Левша утверждал, что он в жизни не пытался никого подкупить. Но когда пришло время держать ответ перед комитетом Макклеллана, его юристы сказали, что стоит ему ответить хоть на один вопрос – даже самый безобидный, – как придется отвечать и на все остальные, в противном случае его обвинят в нарушении определения суда и с большой вероятностью посадят за решетку. Его выступление перед комитетом стало полным провалом.

Председатель:Ваше прозвище Левша?

Мистер Розенталь:При всем уважении, я отказываюсь отвечать на этот вопрос, так как уверен в том, что мой ответ может стать основанием для подозрения либо обвинения в совершении преступления.

Сенатор Мунд:Вы являетесь левшой?

Мистер Розенталь:При всем уважении, я отказываюсь отвечать на этот вопрос, так как уверен в том, что мой ответ может стать основанием для подозрения либо обвинения в совершении преступления.

Председатель:Господин Розенталь, в протоколе вашего свидетельства от шестого января текущего года, по делу об аресте за букмекерство, вам задали вопрос: «Вы также известны как Левша?» И Вашим ответом было: «Да, сэр, это мое бейсбольное прозвище». Это так?

Мистер Розенталь:При всем уважении, я отказываюсь отвечать на этот вопрос, так как уверен в том, что мой ответ может стать основанием для подозрения либо обвинения в совершении преступления.

Председатель:Вы раньше играли в бейсбол?

Мистер Розенталь:При всем уважении, я отказываюсь отвечать на этот вопрос, так как уверен в том, что мой ответ может стать основанием для подозрения либо обвинения в совершении преступления.

Мистер Адлерман:Господин Розенталь, работали ли вы ранее гандикапером в компании «Анджел—Каплан?»

Мистер Розенталь:При всем уважении, я отказываюсь отвечать на этот вопрос, так как уверен в том, что мой ответ может стать основанием для подозрения либо обвинения в совершении преступления.

Мистер Адлерман:Вы являетесь профессиональным игроком на ставках?

Мистер Розенталь:При всем уважении, я отказываюсь отвечать на этот вопрос, так как уверен в том, что мой ответ может стать основанием для подозрения либо обвинения в совершении преступления.

Мистер Адлерман:Вам знакомо имя Фиоре «Фифи» Буччьери?