Его жена Ирина, бледная, очень молчаливая и замкнутая, с необыкновенно красивым и строгим лицом, принимала покупательниц. Она никогда не улыбалась. У нее были светлосерые печальные глаза и светлые волосы. Она редко показывалась где-нибудь. Сам же Юсупов очень любил общество и особенно людей искусства. В его доме я встречал и Куприна, и Бунина, и Алданова, и Тэффи, и весь балет, и всех художников, и многих артистов…»
Уточним все же, что салон «Ирфе» славен был не только бурным прошлым, высоким происхождением и совершенно несметным былым богатством его хозяина или императорской кровью, которая текла в жилах красавицы-хозяйки («чистокровная Романова»), но и многими находками в сфере моды. Как свидетельствует историк моды А. Васильев, успех «Ирфе» позволил тонкому ценителю красоты князю Юсупову получить в эмиграции немало деловых предложений и участвовать в открытии новых парижских ресторанов («Ла мэзонет», «Лидо», «Монрепо»), магазина фарфора и т. д. А. Васильеву, который пишет об истинной европейской «юсуповомании» того времени, удалось записать рассказ бывшей парижской манекенщицы баронессы Анастасии фон Нолькен, так вспоминавшей дом моды князя Юсупова: «Его дом напоминал восточный дворец: все кабинки для примерок были обиты серым бархатом с драпированными балдахинами, как в Турции. Сам Феликс принимал клиентов в тюрбане и восточном халате и походил на хана в сопровождении своего любимого бульдога. Его супруга, напротив, была очень скромной и не любила, чтобы мы, манекенщицы, делали ей реверанс при встрече. Видимо, из-за своей эксцентричности Феликс не гнушался иногда и сам примерить то или другое платье и показать всем, как его надо носить».
На днях мне довелось встретить Анастасию фон Нолькен, сохранившую и ныне удивительное благородство черт, и она снисходительно и ностальгически усмехнулась, вспоминая те дни торжества русской моды в Париже. Однако внимательный биограф А. Васильев эту эксцентричную княжескую страсть к переодеванию в женское платье прослеживает еще и в нежных годах своего героя, в родительском дворце на Мойке. Хозяйка дворца, княгиня Зинаида Юсупова, мать Феликса, которая славилась в Петербурге редкостной красотой и изысканными манерами, покоится здесь же рядом, на скромном провинциальном кладбище городка Сент-Женевьев-де-Буа.
ЯКУНЧИКОВА МАРИЯ, 5.04.1863 – 6.04.1952
В конце жизни Марии Федоровне Якунчиковой пришлось жить в Русском доме. Она, как в молодости, до последних дней бродила по лесу, много гуляла, но тем, кому выпадало счастье с ней разговориться, она рассказывала о своих прежних друзьях и родственниках – Мамонтове, Васнецовых, Коровине, Поленове, Серове. Она дружила с Ольгой Книппер-Чеховой, это у нее в имении под Наро-Фоминском жили Антон Павлович Чехов с женой в 1903 году. Господи, да кто ж там у нее только не бывал! В своем имении Мария Федоровна организовала мастерские народных промыслов, художественной вышивки. Она знала всех, и ее знали все. Впрочем, постепенно мир сузился до Русского дома в захудалом местечке Сент-Женевьев, до улицы Коссоньер…
ЯНЧЕВСКИЙ НИКОЛАЙ ДМИТРИЕВИЧ, воронежский кадет, корнет Закаспийской дивизии, писатель, 15.11.1898 – 19.11.1959
К этому подробному и надгробному описанию званий и занятий Николая Дмитриевича остается добавить только его пристрастие к театру, драматургии и французскому языку. Он инсценировал для самодеятельного театра несколько рассказов Чехова, причем в переводе на французский.
ЯШВИЛЬ о. МИХАИЛ, иерей, 20.01.1902 – 19.04.1950
Будущий священник Михаил Яшвиль принадлежал к старому грузинскому (имеретинскому) княжескому роду. В начале ХVIII века имеретинский князь Михаил Яшвиль перебрался на русскую службу в Санкт-Петербург. Его правнук родился и умер в Царском Селе, он был статским советником, губернатором Симбирска и предводителем дворянства в Черкассах. Священник Михаил Яшвиль (тоже Михаил Львович и тоже князь), родился в Туле, окончил Богословский институт в Париже и умер в Клиши.
Высокопреосвященнейший митрополит Евлогий с нежностью и с юмором описывает в своих мемуарах этого странного и до крайности симпатичного молодого священника (он ведь, увы, и умер совсем еще не старым): «Временно я приписал пустующий Тулонский приход к Марселю, а потом вновь сделал его самостоятельным, направив туда о. Михаила Яшвиля. Однако о. Михаилу было в Тулоне не по силам. Приход он застал разложившимся. Кроткий, смиренный о. Михаил страдал от этого, но помочь беде не мог. За время пребывания его в Тулоне он с увлечением принялся изучать французский флот и достиг в этом направлении блестящих результатов. Любил он в часы досуга и поиграть на виолончели».
Читать дальше