Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова [т. 4]

Оказавъ сіе, присѣлъ онъ на лавку въ одной изъ нишей. А между тѣмъ какъ онъ продолжалъ симъ и видимымъ въ зеркальныя двери другимъ такимъ же гротомъ увеселяться, обратилъ я зрѣніе прочихъ на лантернъ въ сводѣ, и далъ имъ запримѣтить видимый тамъ въ зеркалѣ весь городъ, прудъ и всѣ окрестности около онаго, «Вотъ и это прекрасно», воскликнули они. А намѣстникъ, услышавъ сіе, съ поспѣшностью спросилъ: «а что тамъ такое?» Тогда сказали они ему: «извольте-ка, ваше превосходительство, посмотрѣть, у него и тамъ сдѣлана прекрасная штука» и побудили тѣмъ намѣстника вскочить и итить также смотрѣть на новое зрѣлище, которое ему также весьма полюбилось. А какъ онъ услышалъ, что весь лантернъ сей снаружи представляетъ самый пьедесталъ подъ статуею, то сіе его еще болѣе съ пріятной стороны удивило. Словомъ, онъ залюбовался впрахъ моимъ гротомъ и нѣсколько разъ принимался благодарить меня за него.

По выходѣ изъ грота, спросилъ меня намѣстникъ: «куда жъ поведете вы теперь, Андрей Тимоѳеевичъ?» — «Не угодно ли сюда въ вершину, сказалъ я, посмотрѣть того зданія, въ оное, которое ваше высокопревосходительство изволили запримѣтить при пріѣздѣ въ городѣ». — «Очень хорошо, отвѣчалъ онъ, поведите меня туда, я очень любопытенъ его видѣть». — Тогда повелъ я его вдоль, по прекрасной дорогѣ, вдоль вершины, подлѣ водовода проведенной, и доведя его до того мѣста, откуда наилучшимъ образомъ можно было слышать отвѣтствующее эхо, остановивъ его, сказалъ: «Вотъ зданіе, ваше высокопревосходительство, которое, кромѣ красы, дѣлаемой имъ всему саду, производитъ еще нѣкоторыя и другія полезности собою». — «А какія?» спросилъ намѣстникъ. — «Во-первыхъ, сказалъ я, оживляетъ собою все сіе мѣсто и самое худшее въ саду мѣсто превращаетъ въ пріятнѣйшій ревиръ сада, какъ мы сами то изволите видѣть». — «Да, сказалъ намѣстникъ, и въ самомъ дѣлѣ, теперь оно совсѣмъ въ другомъ и несравненно въ лучшемъ видѣ, нежели въ какомъ я оное прежде видѣлъ. Эта дорога, эти труды, эти мосточки, эти насажденія деревъ и самая сія полубесѣдка придаютъ уже много красы и пріятности сему негоднѣйшему мѣсту. А это огромное впереди зданіе, равно какъ господствуетъ надъ всѣмъ симъ мѣстомъ. Но когда ты успѣлъ такое воздвигнуть и не дорого-ль оно слишкомъ стало?» — «Ахъ. нѣтъ, ваше высокопревосходительство, сказалъ я, все оно деревянное и стоитъ очень немногова, и менѣе ста рублей». — «Не вправду ли, подхватилъ удивившійся намѣстникъ, я никакъ тому не повѣрилъ это сущая бездѣлка, я не жалѣлъ бы и пятисотъ рублей, и такъ дешево можете только вы, судырь, дѣлать».

«Во-вторыхъ, продолжалъ я, закрываетъ оно собою достальную и безобразную часть вершины; въ третьихъ, имѣетъ внутри у себя комнату, удобную для отдохновенія при гуляньи и еще нѣчто, что ваше высокопревосходительство увидѣть въ ней изволите; а, наконецъ, случайнымъ образомъ и само собою открылась въ немъ еще одна способность къ произведенію эхи (sic) и способность рѣдкая и удивительная; не изволите ли послушать, я закричу». Сказавъ сіе, закричалъ я: «Ѳедотъ!» Прекрасное и отмѣнно явственное соотвѣтствіе сего слова поразило и намѣстника, и всѣхъ бывшихъ съ нимъ такимъ пріятнымъ удивленіемъ, что они не могли довольно тѣмъ налюбоваться, и я принужденъ былъ еще нѣсколько разъ повторять кричанье и произносить разныя слова, и произвелъ тѣмъ въ намѣстникѣ превеликое любопытство узнать какъ и отчего тутъ такое необыкновенное эхо, и я принужденъ былъ ему то изъяснять математически, и онъ всѣмъ тѣмъ былъ очень доволенъ.

Навеселившись симъ эхомъ, пошли мы далѣе. Но не успѣлъ нѣсколько шаговъ перейтить, какъ повстрѣчавшійся съ зрѣніемъ его новый предметъ паки его поразилъ и остановилъ. Была то насыпь, сдѣланная на сопротивномъ косомъ берегѣ вершины, изображающая нѣкоторый родъ развалившагося высокаго каменнаго зданія въ ландшафтномъ видѣ. Фальшивую картину сію удалось мнѣ смастерить отмѣнно хорошо и такъ, что она и въ самой близи обманывала чрезвычайно зрѣніе и стоила особаго вниманія; онымъ и удостоена она была от намѣстника. И какъ и она составила для его новый и пріятный сюрпризъ, то залюбовался онъ и симъ ничего нестоющимъ, но необыкновеннымъ и пріятнымъ украшеніемъ садовымъ, и, расхваливъ оное впрахъ, только и твердилъ: «у васъ, судырь, на всякомъ шагу чудеса за чудесами, и все такое, чего никогда я еще не видывалѣ».

Полюбовавшись симъ предметомъ, дошли мы наконецъ къ самому мѣсту эхоническаго зданія. Тутъ, не входя еще въ оное, остановился опять намѣстникъ и долго любовался наружностью сего зданія и огромностью онаго, и повторяя нѣсколько разъ: «прекрасно, прекрасно!» сказалъ мнѣ наконецъ: «но когда это вы успѣли сгромостить такую машину и кто это такъ хорошо и со вкусомъ у тебя ее раскрашивалъ?» — «Что дѣлать, ваше высокопревосходительство, нуждѣ помогаючи, принужденъ былъ самъ гваз- даться и марать, какъ умѣлось». — «Возможно ли, подхватилъ намѣстникъ, вы право, судырь, отмѣнный человѣкъ и на все васъ стало. Вотъ и комната такая изрядная, продолжалъ онъ, вошедъ въ одно изъ боковыхъ отдѣленій, здѣсь можно дѣйствительно отдыхать и надобно ее снабдить креслами и софами. А тамъ, въ другой половинѣ, что вы сдѣлали?» — «А здѣсь, сказалъ я, вводя его туда, помѣстилъ я ванну и купальню для прохлажденья въ жары, кому угодно». — «Это прекрасно», сказалъ онъ, увидавъ оную; «но откуда же вода въ нее возмется?» — «Изъ водовода, сказалъ я, и тотчасъ велѣлъ пустить оную изъ маленькаго водоемца, нарочно для того подлѣ зданія сего сдѣланнаго, и какъ вдругъ полилась она, чистая какъ слеза, и широкою и тонкою струею по скрытому подъ стѣною широкому и плоскому жолобу, то сіѳ вновь утѣшило намѣстника и побудило спросить: «И хорошо, судырь, купаться тутъ?»— «Очень хорошо, ваше высокопревосходительство, а особливо когда на эти каменныя лавочки сѣсть, подъ самымъ водостокомъ, и дать водѣ течь на спину и плечи свои. Вода такая чистая и теплая. Сверхъ того, можно столько купальню сію водою наполнять, сколько угодно, по первый, по второй, третій, или четвертый уступъ, и стоитъ только замкнуть трубу нижнюю, изъ которой вода вонъ вытекаетъ, такъ можетъ она въ немногія минуты наполниться вся, и такъ, что стоящему на днѣ человѣку она по самую шею будетѣ». — «Право. судырь, это хорошо, и очень хорошо, сказалъ намѣстникъ, и у васъ все достойно перениманія. Мнѣ захотѣлось уже и у себя въ деревнѣ такую же смастерить». — Сказавъ сіе, пошелъ онъ разсматривать, какъ все это было у меня сдѣлано и вода пропущена, и изъявлялъ на все и все свое благоволеніе.