Елена Докич: Несломленная

Со сцены, где на меня смотрят восемьсот с лишним человек, я от всего сердца благодарю австралийское теннисное сообщество за то, что они поддерживали меня с самого моего детства, несмотря на некоторые трудности в наших отношениях. Я персонально выделяю Крэйга Тайли, Пола Макнами, Даррена Пирса, Тони Роча, Лесли Боури, Пэта Рафтера, Тодда Вудбриджа, Лу Племинг и моего фитнес-тренера Аарона Келлетта. Я говорю спасибо им всем – людям, которые никогда не относились ко мне с предубеждением, а, наоборот, всегда мне помогали и давали шанс, когда другие отказывались.

В конце декабря мы с Лу понемногу начинаем тренироваться. Сначала она просто накидывает мне легкие мячи из корзины. Плечо не болит, когда я играю с отскока, но все так же сильно болит, когда подаю. Я столько времени провела в покое, но никакого улучшения не ощущаю.

Мне советуют хирурга-ортопеда Грега Хоя, который помогал с больными плечами Пэту Рафтеру и Кейси Деллакуа. Я прихожу к нему на прием.

– Разрыва нет, ничего такого. Очень сильное воспаление на пересечении сухожилия и кости, – говорит Грег. – Нужно будет сделать укол кортизона, особенно если ты хочешь сыграть летние австралийские турниры, которые начинаются через две недели. Это лучший вариант, потому что, раз за четыре месяца воспаление не спало, само оно уже не спадет.

Еще он добавляет:

– Зато я думаю, что эту неприятность можно устранить быстро.

Слова Грега внушают мне надежду. Он отправляет меня к специалисту, который сделает укол кортизона в сухожилие в моем бицепсе. Его кабинет через дорогу от «Мельбурн-Парка», так что я иду туда с Тином и Лу. Мне в плечо вставляют большую иглу и вводят кортизон. Мы скрещиваем пальцы.

Через несколько дней я выхожу на свою первую тренировку после инъекции, и все идет хорошо, но настоящая проверка – это подача.

Невероятно, но я подаю, и плечо не болит. Это потрясающее ощущение после долгих месяцев, проведенных в боли. Тем не менее я понимаю, что меня ждет очень сложное начало сезона: как бы я ни была окрылена тем, что боль ушла, я четыре месяца почти не притрагивалась к ракетке. Через несколько дней мне играть в Окленде.

Неудивительно, что я проигрываю в первом круге, но, учитывая обстоятельства, матч вполне приличный. Я прохожу один круг в Сиднее и на Australian Open, и это большое достижение после такого длинного перерыва. Очевидно, что для выступления на этом уровне мне еще не хватает игровой практики, и во втором круге я уступаю.

Через несколько месяцев, однако, все снова летит в трубу. Во время очередной тренировки в Индиан-Уэллсе я чувствую щелчок в правом запястье, и из-за внезапной острой боли я не могу продолжать.

Через 15 минут боль уже такая сильная, что я не могу ни повернуть запястье, ни что-либо взять в руку. Я бегу к физиотерапевту – он не уверен, в чем дело, но полагает, что что-то с сухожилием. Я пытаюсь сыграть первый круг в Индиан-Уэллсе, но с трудом держу ракетку и снимаюсь после одного гейма.

Мы с Тином сразу едем в Майами на следующий турнир. По счастью, в городе есть известный специалист по лечению рук, локтей и плеч. Я записываюсь к нему на прием. Осмотрев меня, он предлагает инъекцию кортизона в сухожилие запястья.

В отличие от плеча, на этот раз кортизон не действует. Через несколько дней после укола запястье не только продолжает болеть, но теперь еще и скрипит, когда я вращаю его, так что боль поднимается у меня по руке. Эта травма не позволяет мне выиграть матч в Майами. В Чарлстоне я снимаюсь еще по ходу первого сета.

О теннисе на время приходится забыть, и мы едем в Загреб, где я консультируюсь с еще одним специалистом. К моему разочарованию, у него тоже нет ответа. Равно как и у всех остальных в Хорватии. Все рекомендуют только покой.

Шесть месяцев я вообще не играю, но запястью все хуже. Я решаю позвонить доктору Алехандро Бадии, известному специалисту из Майами, и послушать, что скажет он. Выслушав меня, он говорит, что, скорее всего, потребуется операция и чтобы я как можно быстрее прилетала в Майами. В течение суток я вылетаю в Штаты.

Доктор Бадиа говорит, что в сухожилии образовалось уплотнение, которое нужно убрать, а потом провести реконструкцию. Это серьезная операция, к которой нужно подойти соответствующе. Еще у меня три кисты между двумя костями, которые тоже нужно удалить.

Мы назначаем операцию, и она проходит успешно. Меня выписывают с большой шиной на запястье и планом длинной реабилитации.

Я восстанавливаюсь полгода – это долгий и медленный процесс. Запястье утратило подвижность и силу – я буквально заново учусь пользоваться рукой. Психологически это очень тяжело.