Станислав Симонов - Как выжить в современной тюрьме. Книга вторая. Пять литров крови. По каплям

— Коля, где ключ? — зло спросил библиотекарь. — На ночь ключ тебе не давали. Гони ключ!

— Нет у меня ключа. В отряде он.

— Коля, твою богу в душу, ключ гони.

— Я ж говорю, нету.

— Короче, Коля, еб твою мать, ключ!

Библиотекарь нервно и зло протянул открытую ладонь. Почти мгновенно на нее лег ключ. Успокоенный библиотекарь вернулся на рабочее место. После обеда в окошко выдачи книг постучался азербайджанец:

— А почему молельный комнат открыт?

— Как открыта? — опешил библиотекарь.

— Так, посмотри.

Посмотрели. Висячий замок висел с закрытой дужкой на одной петле, но так, что беглый взгляд, брошенный на него, не позволял заметить, что двери открыты. Библиотекарь машинально дернул дверь. На столе, предназначенном для хранения предметов культа и книг, белело по-хозяйски разложенное полотенце, на нем стояла шленка, полная баланды, рядом ложка, луковица и две порции черного пайкового хлеба. В углу прямо к висящей церковной накидке прислонились неизвестно откуда взявшаяся дубина и разломанная грязная основа лампы дневного освещения. По всему было видно, что Коля обжил молельную комнату основательно. Однако смачно поесть в одиночестве он не успел. Видимо, спугнули.

Возмущение библиотекаря не знало границ. Налицо явное осквернение православной святыни местного значения. Срочно был вызван Саша Святой — тощий молодой человек, напоминающий студента-разночинца, голодающего уже третий год обучения. Сходство со студентом ему придавали редкая бороденка с такими же редкими усиками и длинные, немытые, давно не знавшие расчески волосы; завершала картину телогрейка, небрежно наброшенная на плечи.

Святой прибыл с Андрейкой Картавым. Вникнув в ситуацию и воспылав справедливым гневом, они мгновенно нашли Колю и заставили очистить комнату от его нехитрого имущества.

— Беспредел! — орал Коля сиплым басом. — Православного изгоняют из храма. Мне работать негде. Мне писать нужно, а меня из храма гонят! — орал Коля, при этом довольно быстро забирая шленку, хлеб и полотенце. Засунув остов лампы и полуметровую дубину себе под мышку, он удалился в сторону отряда.

Вечером того же дня Коля сидел в отряде на шконке, думал о чем-то своем, но при этом внимательно изучал окружающую обстановку. Он находился в постоянном поиске места приложения своей кипучей энергии. Тема нашлась быстро — в лице двух пидоров, посланных отломать дужку от кровати для осуществления броса из зоны на волю.

— Пошли вон, пидоры! — заорал Коля, предвкушая возможность поразмяться.

— Уйди, Коля, нас послали за этой дужкой, — нервно сообщил длинный пидор. Второй, ростом поменьше, пристроился сзади длинного и тактично молчал.

— Хорош мешать спокойно отдыхать нормальному арестанту. — Коля вдруг пригнулся и выставил руки по направлению к грудной клетке пидора. Игривым басом он сообщил: — Вот щас я у тебя ребра повынимаю.

Пидор нервно дернулся:

— Коля, уйди в жопу, сейчас ударю.

Но Коля продолжал игриво крутить своими руками и не унимался. Пидор отступил на шаг и тут же наткнулся на своего товарища, застывшего в страхе. От столкновения из подмышки длинного выпала пустая пластиковая бутылка, заготовленная для броса. Товарищ развернулся и нагнулся, желая ее поднять.

С удивительной, прямо-таки сказочной быстротой в руках у Коли оказалась та самая дубина, вынесенная из молельной комнаты. Гыкнув, Коля со всей своей дури ударил ей по заду пидора. Последовал увесистый смачный звук плюхи и следом вой длинного:

— А-а-а-а! Я убью тебя, Коля!

— Вот-вот, а я предупреждал, — ласково пропел Коля и зарядил этой же дубиной по лицу развернувшегося парня.

Скандал. Крики. Все смешалось. Вечером Коля куда-то исчез из секции: либо закрылся сам в ШИЗО, либо забился в какую-то щель.

— Что за человек такой? Не человек, демон, — наутро библиотекарь беседовал с художником.

— Его лучше в библиотеку не пускать, в прошлый раз просочился и спер резак для дерева. Еле отобрали.

— А срок у него большой?

— Лет пятнадцать. Девять уже отсидел.

— А за что дали?

Художник вздохнул, закурил, выпустил дым и сказал:

— Убил отца и мать. На суде сказал, что если бы он их не убил, то они бы его убили. Такой вот Коля.

— Сидел я с одним троглодитом. Говорят, ему шланг в желудок для проверки засунули, а он этот шланг переварил. Жрать был мастак, ты не представляешь. Купил я две пачки маргарина, помнишь, такие квадратные брикеты были? А тогда в ларьке отовариваться можно было на пять рублей в месяц. Иду — а навстречу этот троглодит, Ваня. И решил я поддеть его. Ваня, говорю, хочешь, маргарину с хлебом? Только условие: съесть нужно все сразу. И протягиваю ему пачку и батон. Глазом моргнуть не успел — ни маргарина, ни хлеба уже нет. Вторую я уже не предлагал. Бочком-бочком и ходу.