Станислав Симонов - Как выжить в современной тюрьме. Книга вторая. Пять литров крови. По каплям

— А тот раз я со своей квартирной хозяйкой был. Навязалась, марамойка, ко мне в подельницы.

— На факте взяли?

— Нет, меня нет. Ее. Я покупку сделал, и ей лопатник сунул. А она вместо того, чтобы его сбросить, этого не сделала. Ну, взяли и взяли — иди одна по первой части. Дадут-то меньше при любом раскладе. Она меня вложила. Ей дали два с половиной года, мне три. А так если бы шла одна по первой части, получила бы один год, ну, полтора от силы. Потом, когда освободился, я позвонил ей, она уже умерла. А дочка где-то чирик выхватила.

Тяжело представить себе ситуацию, чтобы человек, живущий в двадцать первом веке, в течение трех месяцев не смотрел бы телевизор. Могут даже не поверить. Однако если жизнь занесла вас в тюрьму, да еще в камеру к иностранцам, у которых за душой нет ничего, кроме потребностей, желаний и невероятного количества амбиций, то и в двадцаь первом веке в Москве это возможно. Из тех двадцати человек, среди которых я оказался, каждый желал телевизора, хотел его, вожделел — но где же взять? Вспоминая старый ковбойский анекдот: откуда же там пластилину взяться?

По закону, администрация предоставлять телевизор не обязана. Это хорошо, если вы попали в камеру и там он уже есть. А если его там нет? А если тюрьма, как назло, пересыльная? То есть своего рода вокзал, ты на чемоданах с горящим билетом в руке, а поезда же все нет и нет. Конечно, если твои родные или близкие принесут телевизор, да еще по документам подарят изолятору, да еще если ты оплатишь электроэнергию, пожираемую этим телевизором, но не по тарифу для милиционеров, а в таком объеме, как будто это не телевизор, а троллейбусный парк, при этом деньги должны обязательно лежать на твоем личном счете, и если, учитывая это все, ты еще месяц подождешь, пока работники тюрьмы все оформят и убедятся, что телевизор не нашпигован автоматами Калашникова, и в нем нет ничего незаконного типа героина, — тогда, пожалуйста, получай аппаратуру. Вот этим всем мне и пришлось заниматься.

Читал биографию Суворова. У Суворова была одна странность; впрочем, их у него было много, но это действительно была странная странность. Суворов не выносил зеркал и у себя их не держал. Зная эту его особенность, Екатерина Вторая, когда к ней на прием приходил Суворов, приказывала занавешивать зеркала в своем дворце.

Было ясно, что однажды по этому носу с размаху приложились гантелей. Но у владельца денег на восстановление прежнего вида за всю жизнь явно не набралось, а тут еще тюрьма.

При виде его головы я живо представил, как его папа отвесил сыночку затрещину по затылку в шестимесячном возрасте. После чего голова деформировалась, да в таком состоянии и осталась.

12 января. Сегодня принесли «законку». Поезд тронулся, все еще оставаясь на одном месте.

С дальняка неслись характерные звуки. Реакция не заставила себя ждать.

— Ты смотри там поточнее!

— Это у него почка вывалилась.

— А кто там чудит?

— Старый.

— Ясно. Шестьдесят пять лет в одну дырку тяжело.

— Бумагу жги, индеец.

— Человек с нормальным прошлым так вонять не может.

Мыло с названием «Дуру». Один «пряник» предлагает обменять мыло на спортивные штаны. Мыло есть, штанов нет. Найти дУру и обменять дУре «Дуру» на спортивные штаны.

Поздравляю! Точнее, самопоздравляюсь со Старым Новым годом. И желаю, точнее, саможелаю одного. Понятно чего.

Долгие разговоры о деньгах, бесконечные разговоры о наркотиках, о несправедливости. И все пронизано завистью и ущербностью.

«Ушатаю!» — налегая на букву «ш», к месту и не к месту любил произносить узбек с претензионным погонялом Император (очень похоже, что он сам выбрал такое прозвище, пафосное и абсолютно беспочвенное). Узбек был смугл такой смуглостью, что его все время хотелось помыть.

На голове Дикого неснимаемо красовалась кожаная шапка, напоминающая колпак. В нем было что-то от сказочного лесного разбойника. Эдакий русский лихой человек из леса. Сложно понять, что именно придавало ему это сходство: остатки зубов, удивительная сутулость, острый нос или все вместе.

Как любовь, так вино. Как беда, так водка!

15 января. Дима ушел на этап. Я все еще на чемоданах. Все местные типажи в большинстве своем с примесью деградации и вырождения. Форма черепа, уши, фигура, ноги, пальцы… Меня все забыли. Грустно.

Цунами — вот модель того, как все будет выглядеть. Это только один из вариантов. Один морской удар на девять баллов. Мальдивы не смыло только потому, что эпицентр был далеко. Будь он чуть ближе, от архипелага ничего бы не осталось. Острова плоские, как стол, прятаться негде. Вообще непонятно, как их не смывает во время обычного шторма. Индия, Шри-Ланка, Индонезия теперь сообщают о ста пятидесяти тысячах погибших. В связи с тем, что цифры разные, полагаю, они весьма условны. Сообщают, что на одном из островов в живых остались только кошки: они успели убежать, а люди не отреагировали. А если представить себе удар мощнее, и не один. А если добавить извержение вулкана?