Станислав Симонов - Как выжить в современной тюрьме. Книга вторая. Пять литров крови. По каплям

— А как же… — Первоход растерянно крутит головой.

— А вот так. Ну, если ты считаешь себя «порядочным» арестантом. А иначе какой же ты «порядочный» арестант? А кто есть «суки»?

— Те, кто с «мусорами».

— Кто повязку надел, или работает на «мусоров», или завхоз. Понял? Вот, к примеру, в «красных зонах» людей ломают. Убивают.

— Как?

— Физически. Бьют день, неделю, пока не сломают. А ломаются многие, к примеру, есть такая зона «красная» в Соликамске. Туда привезли десять воров. Били страшно. Руки ломали, ноги. Закрывали в БУРе и ломали бульдозером стены. На них все падало. Так вот, из десяти восемь сломалось. Так то воры были… А вот, к примеру, лишили тебя мусора «положняковой» «свиданки» или передачи. Что будешь делать?

— Бороться.

— Как?

— Не знаю.

— Надо садиться на голодовку, но как? С начала ставишь в курс, кто за положением, а потом начинаешь голодовку. Добро получил — и вперед. Чтобы самодеятельности не было. Сел на голодовку, а мусора это выяснили. Баландер же им сообщит, что хата такая-то чего-то там мутит. Завтрак не взяли. Обед, ужин. А вечером мусора вывели всех на продол и давай долбить и насильно кормить. Так вот, как этого избежать? Не знаешь? Срочно заявление на «хозяина» написать о том, что потому-то и потому-то начали голодовку. Вот тогда они как шелковые становятся. Потому что эта заява идет сразу на прокурора по надзору. И они такие ласковые становятся — пиздец! А можешь ли ты сам по своей инициативе начать что-либо мутить? Нет, не можешь, только поставив в курс, потому что люди из-за этого пострадать могут. А для того чтобы избежать красной зоны, есть только один способ.

— Какой?

— Чтобы тебя в другую перевели. Как это сделать? А начать пиздить мусоров.

— Так убьют же!

— Естественно. Бить будут страшно. Как ты хотел. Это зона. Но не боись, это первые три дня больно. Потом привыкаешь. И тебя по-любому переведут в другую зону. А в «красных» зонах встречают и пиздят не мусора, а «козлы» с повязками. Прямо молотками пиздят, которыми шконки и стены пробивают. Видел с утра на проверке? Вот ими и пиздят.

— … мне, например, по УДО уходить неприемлемо. Потому что бабок у меня нет, а по-другому — это представляешь, сколько людей нужно сдать? Охуеешь! А иначе кто ж тебя досрочно выпустит? Смеешься. Хотя, конечно, сейчас многое поменялось. А вот раньше скажи любому старому арестанту, что на прогулку с бутылками воды идут или гирьки делают, отжимаются там, боксом занимаются, он бы охуел. Раньше это было невозможно. Неприемлемо. Спортом на воле нужно заниматься, а здесь тюрьма. Подытожим: любой порядочный арестант, если он не балласт, если ему не только пожрать баланду и жопу на шконку забросить, должен интересоваться ситуацией на централе или в зоне. Знать, какой ход, кто за чем, кто за общим, кто за игрой, кто за больничкой, кто за положением, где сидит, сколько на централе воров, кто где сидит. Обращение, прогоны знать обязательно. А вот чем обращение от прогона отличается? Прогон — это от воров, а обращаться каждый может. В общем, и на тюрьме, и на зоне вести себя нужно очень и очень осмотрительно. Каждое слово, я уже не говорю поступок, нужно взвешивать. За слово спрос бывает. Тут человека просто так оскорблять нельзя и называть словами разными тоже. Потому что названия «козел», «петух» остальные свой смысл имеют. Так неосторожно назовешь, и пиздец — приехал. Вот, к примеру, какой потолок по игре?

— Полторы тысячи рублей, — радостно сообщил новенький.

— Молодец. Знаешь. А как называют того, кто в срок не отдал?

— Фуфлыжник.

— Верно. В срок не отдал — фуфло двинул. А кто треплется без меры и слово не держит, а? Пиздабол! А вот, к примеру, такая ситуация: попал ты в «петушиную хату». Спецом мусора такой проклодон тебе сделали. И что?

— Что?

— Чего делать будешь? Ломиться?

— Ну не знаю. Что тут сделаешь, если хата целая?

— Во! А у меня бы они сами пачками ломиться стали. Пока бы все не выломились или же меня из той хаты не перевели бы в другую, нормальную.

…и конечно «почта». Потому что «дороги» — это движение, это основное.

— А если все-все отберут? И «дороги» поотбирают?

— Ну, даже если забьют решки — и что? По мокрому пустим, через дальняк, то есть. Дальняка хату лишить нельзя. Себе дороже.

— А если все подчистую выметут? Свитера, баулы, носки, майки?

— Все отобрать не смогут. Не придумали еще вещей без ниток. «Дороги» истребить невозможно, как невозможно истребить силу духа, волю и человеческую жадность. Все отберут, а за деньги все же принесут сами. Они же живодеры, как раз на этом и наживаются. Это Москва — дорогой город, а где-нибудь в Сибири за пачку «Мальборо» — у-у-у! Для этого общак и существует. Куда «общее» идет? Для чего «разгон» идет? И для этого тоже. А потом, на воле тоже люди есть.