Семён Борзунов: Маршал Конев

В 1931–1934 годах член ВЦИК. Кандидат в члены ЦК ВКП(б) с 1939 по 1952 год, член ЦК КПСС с 1952 года. Депутат Верховного Совета СССР 1–8 созывов. Герой Чехословацкой Социалистической Республики (1970), Герой Монгольской Народной Республики (1971). Награждён 7 орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, 3 орденами Красного Знамени, 2 орденами Суворова 1-й степени, 2 орденами Кутузова 1-й степени, орденом Красной Звезды, медалями и иностранными орденами. Конев награждён высшим военным орденом «Победа», Почётным оружием. Похоронен на Красной площади у Кремлёвской стены.

Конев с тревогой и нетерпением ожидал вызова в Москву, зная, что разработанный им план новой широкомасштабной наступательной операции будет встречен весьма настороженно. И не потому, что Верховный Главнокомандующий ко всему относится с недоверием: недруги и прямые завистники есть, к великому сожалению, и в Генштабе, и в Наркомате обороны. Самое главное, что может вызвать резкие возражения и тех и других, — это необычность задуманной операции. А всякое новшество, связанное с огромным риском, страшит тех, кому по службе надлежит сказать «да» или «нет», утвердить или отклонить. Среди них главную роль играет, конечно, Сталин: он ничего не забывает и никому не прощает промахов.

Прошёл месяц, а вызова так и не поступало. О многом за эти дни пришлось передумать, многое вспомнить и заново пережить…

Человек, особенно военный, не всегда волен распоряжаться своей судьбой. Казалось, что ещё только вчера он, маршал Конев, под командованием которого войска 2-го Украинского фронта одержали блестящую победу под Корсунь-Шевченковским, а затем в Уманско-Ботошанской операции, наконец-то сможет позволить себе свободно вздохнуть и несколько расслабиться после невиданного напряжения и многих бессонных ночей, но не тут-то было. И вот он уже мчится на юрком «Виллисе» по разбитым бомбами и снарядами дорогам к новому месту назначения: решением Ставки. Верховного Главнокомандования его утвердили командующим войсками 1-го Украинского фронта. Не хотелось расставаться с боевыми товарищами и соратниками, которые научились понимать его, как говорится, с полуслова, «притёрлись», сработались с ним. Правда, новый фронт ему предстояло принимать у полководца, пользующегося высоким авторитетом в стране, — заместителя Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза Георгия Константиновича Жукова. Всё это свидетельствовало об особом к нему, Коневу, доверии. Но ведь и Жуков оказался во главе 1-го Украинского фронта в силу чрезвычайных обстоятельств. Ему пришлось срочно вступить в командование наступающими войсками 1-го Украинского фронта после тяжёлого ранения генерала армии Ватутина, планировавшего при содействии Жукова эту весеннюю операцию на Правобережной Украине.

Коневу было сначала жаль Николая Фёдоровича Ватутина — давнего друга и талантливого командующего, блестяще проявившего себя в ряде крупных операций. С его именем связаны замечательные победы под Ленинградом и Сталинградом, под Воронежем и на Курской дуге, на Левобережной и Правобережной Украине, особенно при освобождении Киева.

Рассказывали, что Ватутин, раненный в схватке с бандеровцами, поначалу не согласился с врачами, предложившими ему ампутировать ногу.

— Какой же я командующий без ноги! — протестовал он.

Но последствия тяжёлого ранения преодолеть не удалось, и Жукову пришлось срочно закрывать возникшую в командовании фронтом брешь. Теперь, видимо, возникла острая необходимость возвращения Жукова к своим обязанностям заместителя Верховного Главнокомандующего, и выбор пал на него, Конева. Получилось так, что именно гибель Ватутина как бы предопределила теперешние перемещения. Эта грустная мысль всю дорогу не давала командующему покоя, и он время от времени возвращался к ней, точнее — к нему, Ватутину, прекрасному человеку и соратнику.

…«Виллис» мчался по разбитым, ухабистым дорогам Украины. Конева одолевала усталость, однако он по давней профессиональной привычке продолжал размышлять о своём боевом пути. И конечно же вспомнилась Корсунь-Шевченковская операция. Она особенно примечательна в его полководческой биографии. Два советских фронта, 1-й и 2-й Украинские, устремившись навстречу друг другу, соединились в районе Звенигородки. 1-м Украинским командовал Николай Фёдорович Ватутин. Они хорошо взаимодействовали, понимали друг друга. И всё же драматических моментов в ходе операции было немало. Разбитые, раскисшие дороги затрудняли манёвр войск и подвоз материальных средств. Тревога не покидала тогда Конева ни днём ни ночью. Что предпримет враг? Сумеют ли наши танковые корпуса к назначенному сроку выполнить поставленную задачу? В прорыв была введена 5-я гвардейская танковая армия генерала Ротмистрова Павла Алексеевича. Именно в этот момент командующий немецкой группой армий «Юг» фельдмаршал Манштейн наносит контрудар по флангам фронта, бросив в бой три танковые дивизии с юга, одно танковое и три пехотных соединения с севера. Но оперативно работал штаб фронта во главе с генералом Матвеем Васильевичем Захаровым, и благодаря этому удалось вовремя разгадать замысел противника, определить его силы и средства, брошенные на ликвидацию нашего прорыва. Конев организовал ответный удар. Однако крупных войск в резерве уже не имелось. Поэтому Манштейну удалось временно закрыть образовавшуюся в немецкой обороне брешь и отрезать от главных сил фронта прорвавшиеся вперёд два наших танковых корпуса. Обстановка создалась весьма сложная. Против танковых групп врага Конев нацелил авиацию. Лётчики, несмотря на неблагоприятные метеорологические условия, неоднократно поднимались в воздух. Оба корпуса 5-й гвардейской танковой армии продолжали выполнять поставленную задачу и 28 января соединились с частями 5-й танковой армии 1-го Украинского фронта, завершив, таким образом, окружение корсунь-шевченковской группировки противника.