Ричард Шеперд - Неестественные причины. Записки судмедэксперта - громкие убийства, ужасающие теракты и запутанные дела

Мой сын, Крис, стал ветеринаром, специализирующимся на лошадях. Теперь он живет за границей, где горизонты природы и, возможно, ума шире. Как бы то ни было, он определенно избежал низкой зарплаты и темноты по утрам. И он пошел по моим стопам в одном: стал учиться управлять самолетом.

Анна стала врачом-патогистологом с живым интересом к вскрытиям и судебной медицине в целом, и она даже работает на некоторых коронеров, с которыми я работал годы назад. Мы частенько обсуждаем разные дела: я советуюсь с ней по поводу «новомодных» анализов, а она спрашивает мое мнение относительно причины смерти. Выйдя замуж, она поменяла фамилию, так что никто не станет говорить, будто своими достижениями она хоть как-то обязана громкому имени своего отца. Но никто бы, наверное, и не стал, потому что она более чем самостоятельная и яркая личность. Анне не приходится разрываться между современной практикой и желанием быть Кейтом Симпсоном. Нет, мир Анны гораздо более детальный и понятный, чем тот, который я сам знал в ее возрасте. На мой взгляд, в этом мире недостает красок. Она же так не считает. Она никогда не знала безграничных горизонтов Симпсона.

Я бы сказал, что мое знание о смерти помогло мне по-настоящему ценить важные небольшие радости жизни, и они меня греют: любимый ребенок, радостно бегающий по ковру из красно-желтых листьев либо увлеченно проводящий пальцем по морщинам на моем лице, горящий под стук дождя в окно камин, мчащаяся мне навстречу собака, радующаяся моему возвращению домой, ласковая рука, с любовью положенная на мою. Я знаю, что такое радость. Я знаю, что по-настоящему радость может испытать только тот, кто пережил несчастье. А несчастье неизбежно.

Я БЫ СКАЗАЛ, ЧТО МОЕ ЗНАНИЕ О СМЕРТИ ПОМОГЛО МНЕ ПО-НАСТОЯЩЕМУ ЦЕНИТЬ ВАЖНЫЕ НЕБОЛЬШИЕ РАДОСТИ ЖИЗНИ, И ОНИ МЕНЯ ГРЕЮТ.

Однажды утром раздался звонок, и злобный голос из трубки закричал:

– Ты читал это дерьмо?!

Я сразу же узнал этот голос – это была Элли, детский судмедэксперт, с которой мы периодически вместе работали над одним делом. О каком же дерьме она говорила? Полтора года назад мы провели совместное вскрытие младенца по имени Ноа, и в качестве причины смерти указали СВДС. Я уже заметил, что у меня в почте была какая-то новая информация по этому делу, ожидавшая, когда я ее открою.

Элли было не остановить.

– Как мы могли упустить травмы губ и переломы задних ребер? Как? На губах были травмы от реанимационных мероприятий, или я Наоми Кэмпбелл! И мы все осмотрели и не заметили никаких переломов ребер, равно как и рентгенолог. Как же теперь этот человек, взглянув на одни лишь только снимки, мог выявить травмы, вызванные удушением, да еще и старые переломы? Скажи мне, Дик!

У родителей покойного Ноа родился другой ребенок. Социальные службы, как оказалось, решили, будто смерть предыдущего ребенка от СВДС вызывает достаточно сомнений, чтобы защитить нового, лишив отца и мать родительских прав. Их иск был рассмотрен в семейном суде. Недавно суд запросил копии нашего отчета по маленькому Ноа, наши записи и сделанные в ходе вскрытия фотографии. Очевидно, все это было недавно просмотрено другим судмедэкспертом, специализирующимся на работе для этого суда. Я нажал на злосчастное письмо. Да, это были его комментарии.

– Элли, но он же не утверждает, будто мы упустили…

– Именно это и говорит!

– Я посмотрю на снимки и перезвоню.

Мне стало не по себе. Было ли такое возможно, что я осмотрел труп младенца, над которым издевались, которого убили, и не заметил доказательства этого? А потом указал в качестве причины смерти СВДС, тем самым оправдав родителей и поставив под удар всех будущих детей, которые у них могли появиться? И неужели эти доказательства были настолько очевидными, что полтора года спустя другой судмедэксперт смог заметить их только по фотографиям?

Я принялся искать материалы по делу. С тех пор у меня уже было много дел, и я пытался вспомнить дату.

БЫЛО ЛИ ТАКОЕ ВОЗМОЖНО, ЧТО Я ОСМОТРЕЛ ТРУП МЛАДЕНЦА, НАД КОТОРЫМ ИЗДЕВАЛИСЬ, КОТОРОГО УБИЛИ, И НЕ ЗАМЕТИЛ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА ЭТОГО?

Меня вызвала в морг полиция, потому что мать нашла своего младенца мертвым с утра. В комнате отдыха морга с извечным аквариумом меня ожидала Элли – вскрытие ребенка, чья смерть вызывает вопросы, должно проводиться двумя судмедэкспертами, в том числе детским. С Элли прекрасно работать вместе: остроумная и толковая, она выражала стопроцентную уверенность в своих выводах, в чем я ей втайне завидовал.