Татьяна Рыбакова - Счастливая ты, Таня!

— С удовольствием, — сказал Толя, — но и вы мне помогите. Мне хотелось бы подобрать кое-какой материал в вашей библиотеке.

— Это не составит никакого труда, — таков был ответ, — нам только нужна ваша фотография.

Через неделю Толе вручили удостоверение Колумбийского университета и предложили снять на это время квартиру в Батлер Холле — в доме для ученых, приезжающих работать в университет.

Через день в одиннадцать часов приходит к Толе аспирант Дэвид, который вызвался помочь ему с языком. Дэвид изучает русский, надеется по окончании аспирантуры попасть на работу в американское посольство в Москве.

— Чашечку кофе? — предлагаю по русской привычке. Дэвид благодарит, но отказывается: если только стакан холодной воды. Кофе не пьет, не курит, спиртного не употребляет, ходит в церковь, почитает родителей — словом, сверхположительный молодой человек. Мы перекидываемся парой фраз, и они с Толей отправляются в библиотеку Колумбийского университета. Как было написано в газете «Новое русское слово»: «…богатейшая библиотека и привязала его [Рыбакова] к Нью-Йорку на два года».

Дэвид по компьютеру отбирает нужные книги. В основном это мемуары немецких генералов, переведенные на английский. Толю интересует 1943 год. Листают страницы, Дэвид переводит. «Это пропускай», — подгоняет его временами Рыбаков, выуживая из текста нужные ему куски.

У меня хранится исписанная убористым рыбаковским почерком целая тетрадь с выписками из тех книг. Еще в Москве Толя решил, что в новом романе покажет Отечественную войну как часть Второй мировой. Вот для чего и рвался он собрать в Нью-Йорке необходимый для работы материал.

Те два года в Батлер Холле вспоминаю с улыбкой: учусь жить в незнакомой стране.

Останавливаю такси — еду к Берте на радиостанцию «Свобода», где она работает. Дружим с ней с 1986 года, когда впервые прилетели в Америку, я о ней писала в той главе. Берта оставляет для нас сброшюрованные обзоры российских газет. Обратно собираюсь сесть на автобус, но не знаю, как дать знать водителю, что мне нужна остановка «Колумбийский университет». Оказывается, вдоль окон приклеена специальная черная лента. На нее надо нажать, и перед водителем сразу вспыхнет красное табло: «Требуется остановка». Вот и все.

Горничная Эмма открывает своим ключом дверь нашей квартиры — уборка и смена белья включены в ежемесячную оплату. Здоровается со мной, что-то говорит о погоде. Одно слово не знаю, протягиваю ей словарь: «Покажи, что это значит». Тычет мне в него пальцем, смеется, читаю: «Ветрено». Опять что-то говорит. «Не понимаю», — произношу по-английски. Она открывает шкаф, где висят наши пальто, достает шарф, обматывает мне его вокруг шеи. Ясно: надо надеть шарф, перед тем как выйти на улицу.

Прохожу мимо маленького магазина в подвальчике, возле ступенек лежит толстый бумажник. Кто-то потерял. Спускаюсь по лестнице, кладу его перед продавцом. Как сказать «нашла» — знаю, но, видимо, путаю время и говорю «нахожу». Он смотрит на меня недоуменно — не понимает, чего я от него хочу. Оставляю на прилавке бумажник и скорей от позора выбегаю на улицу. Дома открываю словарь: действительно, перепутала время. Когда начинаешь изучать язык, постоянно путаешь не только времена, но и слова. Помню, как в Москве нас пригласили в «Современник» на премьеру пьесы Войновича «Шапка средней пушистости». Мы сидим в середине ряда, слева от нас — пара американцев. Привстаем, чтобы пропустить их после антракта, американка смотрит на меня: «Здравствуйте!» Я, конечно, отвечаю, хотя мы явно не знакомы. Через несколько минут поворачивается ко мне: «Простите, я хотела сказать „спасибо“». Так и я несу неизвестно что.

Из газеты «Новое русское слово» черпаю много важных сведений: самая полезная рыба — лосось, в ее жире есть витамин, которого больше нет нигде. Дэвид (тоже Дэвид) — главный человек в рыбном отделе магазина «Университетская еда» — удивляется: почему все лосось да лосось, показывает мне на форель, предлагая купить. Берта учит: «Когда будешь зажаривать форель в духовке, клади в брюшко несколько веточек петрушки». — «Спасибо, учту».

Через улицу от нашего дома — институт Гарримана. Там прекрасная русская библиотека, Толя и туда ходит почти ежедневно. Библиотекарь Галина Рапопорт подбирает нужные ему книги. «Я хочу, чтобы ты с ней познакомилась, — просит Толя, — очень милая женщина, в Риге была журналисткой». Знакомимся, болтаем о том о сем… «Если у вас будут какие-то трудности, — говорит Галина, — тут же мне звоните». А Рыбаков в это время перерисовывает из энциклопедии карту Курской дуги, где шла самая кровопролитная битва в 1943 году и где по сюжету погибнут Саша и Варя, главные герои «Арбатской» трилогии, и будут похоронены в одной могиле.