Борис Наумов - А почему бы и нет

В командировочном удостоверении было указано, что мы направлены в посёлок Джезды, где расположено геологическое управление. Я спросил у одного казаха, как добраться до нужного нам управления. Он меня сразу понял и на корявом русском языке ответил:

— Вот там, за автостанцией прямо.

Мы с Юрой пошли в указанном направлении и вскоре увидели одноэтажный домик, типа сарай, на котором было написано крупными буквами «геол. Управление».

Ну ладно, мы приехали сюда не надписи на домах рассматривать и корректировать, а работать и учиться во имя будущей профессии.

— Где можно найти кабинет главного геолога? — спросили мы, зайдя в прохладный коридор, заставленный ящиками с кусками породы, а также множеством стеллажей с образцами керна разного диаметра.

— Там, по коридору.

Здесь, видимо, принято указывать направление на разыскиваемый объект взмахом руки, сопровождаемым словами: «вон там по коридору и направо». Мы с Юрой улыбнулись, одинаково подумав о методе показа нужного адреса.

Женщина, по внешнему виду казашка, даже не взглянула на нас, как будто здесь ежедневно появляются не загоревшие ещё студенты.

Постучав в приоткрытую деревянную дверь, мы услышали хриплый мужской голос:

— Да, ладно выстукивать, заходи уж, — видно, хозяин ждал не нас, а кого-то другого.

Юра зашёл первым, а я за его широкой спиной — вторым.

— Ты кто? — спросил Юру маленький, сидящий за столом, человек. Похоже, что меня он не увидел. Не удивительно — спина у Юры могла и двух человек сразу скрыть.

— Мы, вот, — повернулся Юра ко мне, показывая хозяину стола второго человека. — Приехали на практику. Мы студенты четвёртого курса геологического техникума.

— А-а-а — Искренне радуясь нашему появлению, произнёс сидящий за столом главный геолог. — Знаем, знаем. Давно ждём. Почему опоздали?

— Не опоздали мы. Вот наши командировочные. Тут и дата есть и подпись.

— Ну, ладно. Приехали, значит всё хорошо. Пойдёте в партию к Потапочкину Виктору Михайловичу. Он завтра выезжает в поле. Вам надо срочно пойти к нему, представиться.

Главный геолог, посмотрев наши документы, рассказал, где найти Потапочкина и ещё раз поторопил нас:

— Сейчас, не откладывая это дело, найдите его, он всё вам расскажет.

Выйдя во двор, мы увидели группу людей, собирающих в кучу ящики, инструменты, мешки, чем-то полностью набитые.

— Где можно увидеть Потапочкина? — спросил я щупленького казаха, судя по руководящим указаниям, какого-то начальника.

Казах отвлёкся от своей руководящей работы, посмотрел на нас, больше на Юру, чем на меня, и спросил вежливо:

— А кто вы такие, извините?

— Мы студенты геологического техникума, приехали на практику.

— Ну, здравствуйте, студенты. Рады вас видеть. Ждём. Сейчас я доложу о вас Михалычу, посидите здесь.

Он нырнул в дверь какой-то каморки и через пару минут вышел вслед за мужчиной, уверенным, красивым, начальственного вида.

— Потапочкин, Виктор Михайлович, — протянул руку красивый человек. Я начальник поисково-разведочной партии. Будете работать у меня. Сегодня пойдёте в нашу гостиницу, расположитесь, помоетесь, отдохнёте, а завтра к обеду сюда. Будем выдвигаться. Степаныч, оставь всё здесь, проведи ребят до гостиницы, покажи, расскажи им, где поесть, помыться, ну, ты всё знаешь.

К нам подошёл небольшой, толстенький, уже не молодой человек и сказал:

— За мной, ребятишки. Меня зовут Иван Степаныч, по фамилии Ляпич. Я шофёр у Потапочкина.

Дом, в который привёл нас Степаныч, трудно было назвать гостиницей — одноэтажный, с несколькими окнами и разбитой входной дверью барак.

— Вот наш отель, — вытащив связку ключей, пошутил Степаныч.

Идя по коридору, он нам показывал двери и говорил:

— Вот здесь умывальня, рядом уборная. Душа нет, к сожалению.

Мы, молча, слушали и запоминали, куда нам бегать по необходимости, где помыть свои потные телеса.

— А где можно поесть? — спросил Юра.

— Выйдите из гостиницы, свернёте налево, через сто метров найдёте буфет. Вот ваш номер-люкс, — открыв одним из ключей дверь, пригласил нас экскурсовод. — А это ключ от двери. Отдыхайте и завтра, как говорится, просим милости к нашему шалашу. В двенадцать часов выезжаем.

Всё происходящее я воспринимал с каким-то смешанным чувством. Это было и удивление, и восхищение, и сомнение, и радость, и недоверие. Сложив всё это, я бы назвал суммарное чувство — удовлетворение неизвестностью.

В комнате стояли две железные кровати, аккуратно застеленные, стол деревянный, стульев или табуреток я не обнаружил. Большое достоинство — приятная прохлада и чистое бельё.