Борис Наумов - А почему бы и нет

— Ну, что, вдруг, Саша?

— Выскочила пробка, — произнёс Казаков.

— И что?

— В темноте, в мы пытались её найти и вставить на место. Лодка быстро начала спускать. — понемногу, слово за словом мы стали понимать тихую речь Казакова.

— А потом?

— Тут кто-то из нас, я не видел, прыгнул в воду. Лодка накренилась, и все мы оказались в воде. Дальше я ничего не помню.

— Понятно. А почему ты оказался один? Почему не вместе?

Саша молчал.

Дальнейшие вопросы были излишни. Мы и так уже понимали всё о сути происшедшего.

— Так, девчата, — обратился Редченко к притихшим девочкам. Располагайтесь на ночлег, идите в палатки. А мы, ребята, тоже должны отдохнуть. Завтра у нас тяжёлый день. По два человека остаёмся на дежурство у костра. Через два часа меняемся. Костёр должен гореть всю ночь. Кто будет дежурить первым?

— Мы с Игорем, — высказался Юра.

— Хорошо. Кто следующий?

По два человека сформировалась очередность дежурства.

Девочки дружно, желая друг другу «спокойной ночи», стали расходиться по своим местам. Не знаю, спал ли кто-нибудь в эту ночь или нет, но тишина в лагере была мрачной и зловещей. Слышно было только шёпот из той или иной палатки.

Обозначились через полотно палатки первые проблески осеннего утра. Было холодно, и вылезать из спальника совсем не хотелось. Выспавшись или немного «отойдя» от вчерашних событий, мы стали по одному вылезать наружу.

Не было среди нас ни одного счастливого или радостного лица. Все были хмурые, разочарованные, как будто именно мы, каждый из нас, был виноват в том, что два человека, которые вчера вместе с нами испытывали радость от встречи с озером Тургояк, сегодня исчезли из этой жизни. У меня тоже на душе было мрачно, горестно. Вчерашний вояж по ночному озеру сегодня отзывался у меня обильным насморком и странной «тянущейся» болью в мышцах. Другие спасатели тоже не остались без последствий, но каждый из них отреагировал по-своему.

Однако такие индивидуальные неприятности не были для нас главными, мы не обращали на них внимания.

— Теперь надо решить, куда нам идти, чтобы сообщить в милицию о нашем происшествии.

— Мне кажется, — сказал я, — надо всё-таки идти в ту сторону, где вчера светились огоньки.

— Да, только туда, в другой стороне не видно признаков присутствия людей.

— Вон там, где светились огоньки, поднимается дымок.

— Но туда, по прямой — километров пять. А по берегу придётся отмахать все десять.

— Другого варианта у нас нет, — подтвердил наш выбор и определившийся среди нас лидер. Это был Александр Редченко. — Кто пойдёт туда?

— Я готов, — сказал Юра, самый крупный и сильный среди нас. Глядя на него, можно было быть уверенным, что этот дойдёт.

Я тоже изъявил желание выйти с Юрой на поиски человеческого жилья. Гена, мой лучший друг и земляк, не захотел оставаться безучастным.

— Хорошо, перекусите и выдвигайтесь вперёд, — по-военному, кратко одобрил, не приказал, а одобрил наше решение Александр.

Саша Казаков, отдохнув за ночь, тоже вышел из палатки и, молча, виноватым взглядом смотрел на хлопоты товарищей.

Девочки, одевшись и совершив минимальный макияж, готовили завтрак. Понемногу обстановка оживилась, вчерашняя молчаливость исчезла. Не договариваясь, каждый из нас украдкой или, в открытую, время от времени бросали взгляд на озеро, может быть, надеясь на чудо — увидеть плывущих наших товарищей. Но холодная озёрная вода, так же, как и вчера, плескалась, набегая на прибрежную гальку.

Идти по берегу было трудно — камни, деревья, впадающие в озеро ручьи, сильно замедляли наше продвижение. Сначала мы шли, разговаривая, потом усталость заставляла нас временно помолчать. Затем мы совсем замолчали, думая каждый о своём.

Я не знал, как расценивать случившееся несчастье, но упорно и настойчиво пытался понять, что это? Исключительное происшествие, каких больше не будет в моей геологической жизни, или это то, что ещё будет не раз встречаться у меня на пути.

«Это что? Плата, которую надо давать за свободу, за удовольствия и интересную жизнь? — думал я. — Нет, я не хочу такой свободы. Я не хочу интереса и удовольствий рядом с несчастьем и смертью. Может быть, я ошибся в выборе профессии? Нет, этого не может быть. Несчастья могут случаться и в химической лаборатории и по дороге на работу».

Думая о своей жизни, о будущей профессии и, вообще, о делах, судьбах, удачах и провалах, я всё больше и больше приходил к выводу, что вчерашний случай не имеет никакого отношения к работе, к специальности человека. Скорее всего, это несчастье является результатом невнимательности, безответственности людей.