Борис Наумов - А почему бы и нет

Подъехал командир, поднял меня на ноги и смотрел своими огромными, «кадочниковыми» глазами на меня и на, разбросанные по склону, мои части.

— Как ты? — только и спросил он.

У меня не было сил ни ответить, ни попросить о помощи.

— Ехать можешь?

— Не знаю. Где мои лыжи?

— Они ждут тебя внизу.

— Целые?

— Кажется, да.

— А рация?

— Сейчас пойдём подбирать автомат, рацию и всё, что тебе может пригодиться.

Мне нравилась юмористично-снисходительная, совсем не командирская манера говорить, и я начал приходить в себя.

Другим подразделениям нашего батальона было не до какого-то там растерявшегося связиста. Они уже далеко ушли вперёд.

Эти ученья запомнились мне надолго.

Спустя неделю после этого, мне пришлось снова вспомнить катание с горки по снежным волнам.

В три часа ночи нас подняли по тревоге. Пока мы одевались, во взводе появились начальник связи капитан Дугин и командир взвода связи старший лейтенант «Кадочников». Оба они были при полной амуниции и имели очень серьёзный встревоженный вид.

— Что-то случилось? — спросил я, у замкомвзвода сержанта Башкина.

— Пограничники засекли в горах группу неизвестных людей. Похоже, что посланники с той стороны.

— Как ночью их могли засечь?

— Погранцы имеют соответствующие средства.

— А мы что будем делать?

— Подняли по тревоге весь гарнизон.

Я и после слов сержанта не очень понимал, что можно ночью в горах делать связистам.

— Взять лыжи, быть всем наготове, — приказал Дугин.

— Автоматы должны быть с полными рожками, — добавил «Кадочников».

Мы сидели в казарме полусонные и готовые выступать на поиски американских шпионов.

Наконец команда поступила. Мы в спешке, напялили на себя походные бушлаты, взяли автоматы и на лыжах двинулись вслед за старшим лейтенантом.

Строем вышли мы за пределы военного городка и, вглядываясь в серую заснеженную даль, пытались первыми увидеть американцев, потом погнаться за ними, непременно обезоружить и скрутить их.

Это я сейчас вспоминаю об этом с таким лёгким юмором, а тогда всё выглядело серьёзно, и каждый из нас был настроен на героический подвиг.

Левее нашего взвода прошла рота пехотинцев, а справа и чуть впереди, шли пограничники. Они точно знали, где были обнаружены пришельцы с той стороны и определяли направления движения для всех частей, участвующих в погоне.

На этот раз я был без радиостанции, поэтому не страшился быть рядом с «Кадочниковым». Поднимаясь вверх по тому склону, где я недавно выделывал акробатические финты, я с опаской поглядывал вниз, понимая, что туда тоже придётся спускаться.

Голодные и обессилевшие часа через четыре, не найдя не только перебежчиков, но и их следов, мы двинулись в обратный путь. На этот раз всё обошлось без падений.

— А как могли здесь оказаться люди оттуда? — спросил я у «Кадочникова», когда мы оказались рядом.

— Очень легко. Перейти пролив по зимнему льду ничего не стоит. Чукчи всё время на собачках в пургу ездят туда-сюда. У них там родственники. А ночью, да в пургу их никто не видит.

— А шпионы раньше с той стороны переходили?

— Да, однажды было такое. Двое, тоже зимой и тоже ночью.

— Поймали?

— Долго гонялись по сопкам. Не догнали.

— Почему не стреляли?

— Не было приказа. Они спустились на ту сторону сопки и потерялись.

— Удрали?

— Скорее всего, ждали их там, на собачьей упряжке.

— А что же они бы здесь делали?

— Разные задания могут быть, например минирование кораблей. А скорее всего, их интересует дислокация наших частей, численность вооружения и так далее.

Стало немного светлее, когда мы сняли свои скороходы и приготовились идти в столовую.

Наступило лето, нам стало веселее жить, даже в ограниченных казарменных условиях. Изредка нас, связистов, не знаю, для чего, выводили на плац и учили ходить строем. Успехов в этом деле у нас не было. «Кадочников» даже не старался сделать из нас строевиков.

Однажды во время таких тренировок на плацу появился замполит части полковник Шапошников. Это был невысокий, полтора метра ростом, но довольно амбициозный служака. Он любил свои приказы дополнять словом «поняете».

— Вы должны ходить, «поняете», как на параде, а вы идёте, словно баба деревенская с вёдрами воды, «поняете».

Мы так и говорили: «вон „поняете“ пошёл».

Интересный, связанный с ним, произошёл случай. Осенью шестьдесят второго года, когда был карибский кризис, мы с Виктором Цырульниковым решили, как истинные патриоты Родины, оказать помощь в победе над американцами. В разговоре с другими солдатами мы думали, что нам сделать, чтобы оказать хоть какую помощь кубинцам.