Борис Наумов - А почему бы и нет

Мы вдвоём стали раскачивать его из стороны в сторону. Вода хлюпала, но понемногу отпускала это чудище. Нам удалось поднять «бревно» на ладонь-полторы. Дальнейшее раскачивание ничего не давало. Борис пробовал отколупнуть щепочку, «дерево» не поддавалось.

— Слушай, Боря, — говорил я, — это же не дерево.

— А что может быть?

— Это — кость, похожая на мамонтов бивень.

— Да, брось ты, — не соглашался Борис. Он так же, как и я, даже больше, был далёк от археологии и палеонтологии.

— Точно, это — бивень мамонта. Почему его здесь никто раньше не обнаружил? Сфотографируй меня возле него, — я дал Борису фотоаппарат, и он зафиксировал бивень вместе со мной.

И вот теперь я вспомнил об этом и показал снимок своим коллегам. Они посоветовали отправить снимок в Магаданский природоведческий или исторический музей, указав координаты и описание самого предмета. Я так и сделал, но до сих пор никакого ответа не было.

— Что там с твоим бивнем? — как-то спросил меня Тараканский.

— С моим бивнем всё нормально, а вот с бивнем мамонта пока ничего не известно, — Тараканский и, присутствующий здесь, начальник, посмеялись над моим ответом.

В начале марта Акраминский зашёл в кабинет, где мы с Львом Тараканским трудились над заключительными главами отчёта.

— Борис Петрович, — непривычно официально, обратился ко мне Игорь Иванович, — тебя срочно требует к себе Илларионов.

— Зачем я ему понадобился?

— Не знаю. Думаю, он тебе всё расскажет.

— Наверное, в банк отправляет, — сыронизировал Лев.

Я вошёл в кабинет Главного геолога, поздоровался и стою.

— Садись, чего стоишь?

— Спасибо.

— Как тебе работается? — вдруг задал он непонятный мне вопрос.

— Хорошо.

— С Акраминским ладите?

— Вполне.

— Хочешь и дальше работать в его партии?

— Конечно.

— Жаль.

— Что жаль?

— Жаль, что придётся перевести тебя в другую партию.

— Почему? Меня здесь всё устраивает.

— Я понимаю, но ты нужен в другой партии.

— В какой?

— В поисково-разведочной парии у начальника Карпа Леонида Петровича. Знаете такого?

— Наглядно знаю, но лично мы не знакомы.

— Познакомишься.

— Я могу не согласиться?

— Нет, приказ я уже подписал.

— Вот теперь мне жаль.

— Ничего, привыкнешь. Начальник он хороший, коллектив большой. Будете вести разведку на золото в бассейне реки Паляваам.

Я молчал, не зная, что дальше говорить.

— Закругляйся с работой у Акраминского и со следующей недели переходи к Карпу. Его кабинет в конце коридора.

— Хорошо, спасибо. Можно идти?

— Да, банкир, иди, — решил в заключение Главный пошутить, чтобы мне было не совсем грустно.

— Я уже не банкир, а разведчик.

— Вот как быстро ты перековался в Карповского разведчика.

— До свиданья.

Я вернулся у Акраминскому, который о моём переводе уже сообщил Льву.

— Убегаешь от нас? — ёрничал Тараканский.

— Да, надоело мне тут у вас в бумагах колупаться, — с таким же сарказмом ответил я ему.

— Когда будешь переходить? — с прищуром серьёзных глаз спросил меня Акраминский. Ему не хотелось отпускать меня и, как я понял по его интонации, он по этому поводу поспорил с Илларионовым.

— Со следующей недели.

— С тебя отвальная, — продолжал издеваться над моими чувствами Тараканский.

— В субботу принесу.

Тогда у нас в стране была шестидневная рабочая неделя, и я намёк Тараканского понял буквально.

— Нет, нет, ничего не надо, — отказался Акраминский. — У нас работы по горло. Попробуй закончить свою часть последней главы.

— Хорошо, с удовольствием.

Я взялся за работу, а голова была занята совершенно не отчётными мыслями. Увидев мой отсутствующий взгляд, Акраминский сказал:

— Иди, Боря, пообедай, успокойся, а после обеда приходи, поработаем.

— Хорошо.

Я вышел и направился в столовую, где сегодня был рыбный день.

Десятого марта шестьдесят первого года я перешёл к Карпу. Слово «перешёл» здесь имеет двойной смысл — перешёл в другой кабинет и перешёл на новую работу. Леонид Петрович был приятной наружности, общительный и уважительный человек.

— Заходи, тёзка, — поздоровался он со мной, когда я вошёл в его кабинет, хотя кабинетом это помещение назвать было трудно. Скорее всего — это была комната-склад, где стояло много ящиков с образцами пород и большими цилиндрами керна. Там же, за столами сидели люди в коричневых и синих халатах.

— Почему тёзка? — не понял я начальника.