Борис Наумов - А почему бы и нет

На улице был мороз градусов тридцать пять, а, может быть, и сорок. Ни шубы, ни огонь костров не спасали нас от холода. Нам приходилось не только бегать от костра к костру, но ещё и танцевать, чтобы хоть немного согреться. Ближе к утру к нам на помощь пришли ещё два человека: Виктор и Люба — учительница начальной школы, которая оставалась в клубе после нашего срочного ухода.

Виктор принёс бутылку водки и предложил:

— Давайте, ребятки, по пятьдесят грамм для согрева.

— Нет, не хочется на морозе пить холодную жидкость, — все отказались от заманчивого предложения.

Витя вынул из кармана шубы бутылку и, внимательно глядя на неё при свете костра, медленно сообщил удивительную вещь:

— Смотрите, а водка-то замёрзла, значит, мороз — больше сорока градусов. Первый раз такое вижу.

Мы подошли поближе и увидели в закрытой бутылке белые кристаллы льда.

Привезённые и принесённые нами дрова догорали, а самолёта всё не было. В перерывах между согревающими танцами и бегом мы прислушивались, надеясь услышать звук приближающегося в темноте спасительного самолёта. Но время шло, а он не появлялся.

Серёжа с Иваном снова начали на тачке подвозить дрова, а мы — полуживые, всё ещё пытались согреться танцами, бегом и объятиями с девчонками, эффект от этого был больше эмоциональный, чем физический.

— Ещё раз предлагаю по пятьдесят, — снова прошепелявил Виктор не слушающимися от холода губами, и вытащил из кармана бутылку с каким-то беломутным веществом.

— Водка замерзает, и самолёт по дороге замёрз, — пролепетал я тоже замёрзшими губами такой же «замороженный» юмор.

И второй тачки дров не хватает, мороз нас побеждал.

— Виктор, иди в свою контору и давай повторно срочную телефонограмму. — Виктор с удовольствием и незамедлительно пошёл выполнять мою просьбу.

— Как там больной? — спросил я Ивана, который только что вернулся с кочегарки с новой партией дров.

— Лежит.

— Дышит? Живой?

— Вроде бы живой. Жена сидит возле него.

Я не мог сориентироваться, сколько времени прошло с момента нашего появления на посадочной полосе до того момента, когда, наконец, появился самолёт. Мозги человека на холоде, видно, работают в замедленном режиме. Ситуация неприятная и труднообъяснимая. Хотя, конечно, в небольшом аэропорту, ночью, в лютый мороз организовать незапланированный полёт очень сложно. Да ещё при этом надо учесть, что найти в это время работоспособного и отважного доктора — тоже задача не из лёгких. А крайними в этой ситуации оказались мы.

Ну ничего! Мы — молодые, крепкие, задорные — всё выдержим. Хочется сказать, что, как и ранее, при купании в ледяной воде в полном обмундировании, так и теперь, после тотального промерзания, у меня не было ни простуды, ни насморка.

Уезжая в конце февраля в Певек, я через Надю поинтересовался у жены кочегара о состоянии здоровья мужа. Она передала, что тот лежит в больнице, одну ногу ампутировали, а другую пытаются спасти.

После двадцатого февраля не осталось ни одного населённого оленеводческого пункта, где бы мы не провели обмен денег. Только один адрес в моей банковской программе остался не вычеркнут и не снабжён словом «выполнено». Это был остров Врангеля. Он расположен километрах в ста пятидесяти от материка. Там нет постоянно живущего населения, есть люди приезжающие туда на временное проживание. Есть там даже село Ушаковское, где живут метеорологи, учёные, военные. Им тоже необходимо обменять деньги.

Добраться до острова можно только на вертолёте, но зимой там погода очень неустойчивая и надо поймать удачный для полёта день. Мне говорили, что, прилетев туда однажды, можно надолго там застрять всё из-за той недружелюбной погоды. Поэтому мой вылет на этот остров должен быть строго согласован с авиаторами, метеорологами, военными.

Я мечтал посетить остров Врангеля, который находится в Чукотском море и расположен на сто восьмидесятом меридиане, являющимся границей между Востоком и Западом. Отсюда начинается отсчёт времени суток, с нуля часов до двадцати четырёх.

Мы сидели в Янранае практически уже без дела. Наконец, мы получили телеграмму, что завтра возможен вылет на остров Врангеля. Я целые сутки был в нервном ожидании: сорвётся — не сорвётся.

Состоялось. Вертолёт прибыл к нам утром. Погода была морозная, но спокойная. Пилот торопил нас, говоря, что надо спешить, пока метеорологи дают добро на вылет.

— На острове, к удивлению, и на ваше счастье, — говорил он, — тишина, но как долго продлится штиль, пока не известно. Собирайтесь, летим.