Дмитрий Процко - Эпидемия. Записки из сумасшедших туров #Туровыебудни [litres]

Изначально с ним познакомился Ларс во время гастролей с дружественной украинской группой «Крылья». Макс жил в Харькове, и Украина была в полной мере «его страной». Он знал всех и все, что относилось к музыкальной индустрии в этом государстве, поэтому пригласить его поработать с нами во время украинского тура – 2011 (и, к сожалению, пока последнего на настоящий момент) стало отличной идеей. Макс поехал с нами в тот тур в качестве звукорежиссера, хотя зарплата, которую мы могли ему на тот момент предложить, явно даже близко не соответствовала его умениям и амбициям. Но Макс не был бы Максом, если бы позволял такой мелочи, как деньги, хоть в какой-то мере определять его жизненный путь. Он принадлежал к такой редко встречающейся и безумно уважаемой мной категории людей, которые в первую очередь любят даже не просто свою работу, а свое дело в жизни, и если уж он захотел познакомиться с группой «Эпидемия» и помочь ей, то он это сделает просто потому, что ему это в кайф. К тому же в нас он видел большой потенциал в качестве витрины для своих возможностей, что в итоге тоже играло свою роль. По-моему, он вообще не имел какой-то фиксированной ставки, получая столько, сколько наш директор Андрей Максимкин считал возможным ему заплатить. За все годы нашей дружбы и сотрудничества Макс всегда подчеркивал, что работа с нами для него – отдых, приятное времяпрепровождение и общение с друзьями, то есть с нами, а деньги он всегда заработает в другом месте. И это чистая правда, потому что более востребованного специалиста еще следовало поискать. Работа с самыми топовыми артистами страны, озвучивание политиков всех мастей во время их мероприятий, грандиозные проекты в Казахстане и немалая часть технической части шоу открытия и закрытия Олимпиады в Сочи – таков был масштаб основной деятельности Макса.

В начале второго десятилетия XXI века гастрольная версия группы «Эпидемия» представляла собой довольно странное зрелище. Обладая определенным именем и статусом, мы могли себе позволить длительные гастрольные туры, но при этом качество региональных концертов было далеко не всегда на высоте. Просто потому что те условия, в которых предлагалось выступать, и тот аппарат, который предлагали организаторы, пусть даже формально и соответствовал техническому райдеру, но, объективно говоря, был очень компромиссным вариантом. Мы были вынуждены идти на эти компромиссы либо отказываться от концертов в принципе. Убитые усилители и кабинеты, избыточная громкость на сцене, сложность настройки сценических мониторов в первую очередь для гитаристов. Дело в том, что мне для концертного драйва и контроля нужно, чтобы все было громко и при этом мой инструмент громче всех, а Юра любит, чтобы громкость была умеренной, половину инструментов слышать вообще не желает, а его гитара должна звучать достаточно тихо, потому что иначе он начинает слишком сильно переживать за каждую ошибку и играет более скованно. Следовать этим двум противоположным трендам в условиях сценического мониторинга было сложно, особенно для Ларса, который требовал одинаковую громкость гитар с обеих сторон сцены, но в таком случае не был доволен ни я, ни Юра. Плюс громкие гитарные кабинеты на сцене в небольших залах, половина из которых по своим акустическим качествам вообще не подходили под определение «концертный», сильно мешали отстройке звука непосредственно в зрительном зале. Микшерные пульты, которые стояли на площадках, – это отдельная головная боль. Далеко не всегда они были должного уровня, а ведь пульт – это сердце звука. Создался некий порочный круг, когда из-за не самого хорошего звука в клубе некоторые зрители оставались не очень довольны концертом, потому что не были готовы отрываться под «шквал говна и метала», а позволить себе другой клуб и другой аппарат мы не могли, потому что местные организаторы не были уверены, что соберут такое количество публики, чтобы финансово окупить концерт в месте, более предназначенном для исполнения живой тяжелой музыки. И как разорвать этот круг, никто из нас не представлял, пока не появился Макс.

Именно он постепенно начал внедрять современные технологии, благодаря которым «Эпидемия» научилась звучать хорошо абсолютно везде, от небольшого клуба до стадиона. Не хочется сильно углубляться в технические детали, но благодаря переходу на системы ушного мониторинга и цифровые приборы обработки гитарного звука, на которых настоял Макс, мы сегодня не боимся выступать на любой площадке. Он же настоял на приобретении нашего первого собственного компактного микшерного пульта, который мы возим с собой на каждый концерт и в котором уже заранее зашиты все наши звуковые настройки. Качество звучания группы резко улучшилось, и благодаря этому на наши концерты стало ходить гораздо больше «цивильной» публики. Больше людей, которых по внешнему виду сложно заподозрить в любви к металу, но которые очень ценят, когда они узнают любимые песни в том шквале, который несется со сцены. Правда, надо сказать, что не один Макс был инициатором внедрения новых систем. Мелисов, будучи технарем по образованию, тоже всегда любил возиться с новыми технологиями и, со своей стороны, тоже подходил к новой концепции звучания, экспериментируя с плагинами. По сути, они разрабатывали и дорабатывали ее вместе. Конечно, в определенный момент подключился и Ларс, который всегда участвует в технических вопросах, потом Тумач внес свои существенные коррективы, да и Макс Нарышев, наш звукорежиссер в настоящее время, приложил свою руку к очередным апгрейдам. Вообще, работа над звуком для нас – процесс непрерывный, но основа была заложена именно Максом.