Константино д'Орацио - Таинственный Караваджо. Тайны, спрятанные в картинах мастера

Караваджо, должно быть, немало выстрадал в темноте тюремной камеры, которая представляет собой яму пять метров в глубину – сюда сажали самых опасных преступников. От лавров до забвения, как оказалось, один шаг. Но и в этот напряженный момент счастливая звезда, сопровождавшая художника на протяжении всей жизни, не погасла: его мучения продлились всего месяц, и уже в сентябре он совершает грандиозный побег из тюрьмы, организованный влиятельными покровителями. По счастью, должность управляющего мальтийской тюрьмой в тот момент занимает представитель семейства Карафа, которое обеспечивает художнику протекцию с момента приезда в Неаполь. Фабрицио Сфорца несложно было убедить начальника тюрьмы освободить Караваджо. Под покровом ночи Меризи спускается по высокой стене Форта Сант-Анджело и бежит в одну из самых отдаленных бухт. Там, вдали от любопытных глаз, художника уже ожидает лодка – и вот он несется по волнам прочь от жизни, которая оказалась для него не в меру аскетичной.

Первого декабря Алоф де Виньякур ставит свою печать под приговором о лишении Караваджо звания рыцаря Мальтийского ордена. Решение огласили в Оратории Св. Иоанна, в присутствии созданного художником шедевра. Никому, однако, и в голову не пришло снять со стены картину – плод трудов недостойного брата, отвергнутого Орденом.

В октябре 1608 года Караваджо появляется в Сиракузах. Всего за несколько дней он добрался морем до восточного побережья Сицилии, где его ожидает старый друг – Марио Миннити. Тот самый молодой человек, который, вероятно, позировал для Вакха, ныне состоявшийся художник с серьезной репутацией. Он открыл свою мастерскую, завел семью и готов предоставить Меризи необходимые контакты, чтобы обеспечить друга работой, до тех пор пока тот не сможет переправиться в Рим. Беглец прибыл на остров налегке, ему приходится начинать сначала. Все, что у него есть, – это талант и слава, которая уже успела долететь из Неаполя до этой оконечности острова Сицилии. Миннити не составило большого труда убедить местное правительство доверить Караваджо создание алтарной картины для самого важного собора Сиракуз. Как раз в тот период вблизи раннехристианских катакомб велось восстановление церкви Св. Лучии – в том самом месте, где, по преданию, покоится прах покровительницы города.

Караваджо очарован атмосферой Сиракуз, его вдохновляет богатое греческое наследие. Он посещает Латомие, древние каменоломни, которые античный тиран Дионисий велел превратить в тюрьмы. Прямо позади греческого театра в скале открываются циклопические пещеры, славящиеся своим великолепным акустическим эффектом – как рассказывает антиквар Винченцо Мирабелла, сопровождавший Караваджо в этом путешествии, именно художник дал самой крупной из пещер название «Дионисиево ухо»; многие утверждают, что именно это место выбрано в качестве декораций для картины «Погребение Святого Лючии» ( см . рис. 24). Действительно, в глубине картины виднеется огромное отверстие в скале, однако, судя по форме арки, художника вдохновляли не Латомия, а крипта Сан Марциано, первого епископа Сиракуз, которого мы видим среди персонажей картины. Как бы то ни было, огромная скалистая стена на заднем плане, занимающая две трети пространства, доминирует в этой сцене, воплощая новые композиционные принципы.

Гений Караваджо поистине неукротим. Над его головой по воле папы висит угроза смертной казни, он навлек на себя гнев рыцарей Мальтийского ордена, которых страшится все Средиземноморье; у него нет денег, нет перспектив. И все же, оказавшись наедине с холстом, Меризи забывает о жизненных невзгодах и, сохраняя хладнокровие, приступает к созданию новых шедевров, не стесняясь экспериментировать. На этот раз Караваджо помещает фигуры в нижней части картины – кажется, будто он хотел побыстрее завершить работу, но при этом не желал отказываться от внушительных размеров полотна. Почти вся поверхность покрыта быстрыми и широкими мазками поверх темного подготовительного слоя, изрезанного рисунком, имитирующим горную породу. Сцена погребения св. Лючии, как уже было сказано, разворачивается в нижней части – она представляет собой игру перспективы и эмоций. На переднем плане предстают два могильщика, которые энергично, словно герои древних мифов, копают погребальную яму. Могильщики непропорциональны, они кажутся великанами рядом с другими персонажами, их активные жесты направляют взгляд зрителя вправо, в сторону солдата, стоящего спиной, и епископа, который благословляет лежащую на земле святую, укрытую плащом. За ними собралась небольшая группа верующих, пришедших проститься с Лючией. Мы видим фигуры маленьких, худых, слабых человечков вокруг двух великанов на переднем плане.