Коллектив авторов - Люблю тебя, мамочка! Истории приемных семей

Но Господь мудр. Он избавил меня от сомнений. Фото я не видела, и потому отношение к этому маленькому несчастному младенцу было абсолютно непредвзятое.

Мы отправились за 500 километров от Москвы вставать на учет в Вологодскую опеку. Провели чудесные выходные, гуляя по старинным улочкам Вологды. Размышляли, когда же найдем нашу девочку, даже не догадываясь, что уже завтра обретем наше маленькое счастье.

Утро понедельника началось в опеке. Эту фразу я слышала миллион раз: «Детей нет!»

С какой-то безнадежностью мы написали заявление о постановке на учет, и тут инспектор сказала:

– А хотите посмотреть одну девочку? По вашим пожеланиям подходит. Только она в области, километров 120 от нас.

– Хотим, – выпалили мы одновременно.

Оказалось, что ехать нужно 200 километров, 100 из которых по абсолютному бездорожью.

Прибыли ровно к началу обеденного перерыва в местной опеке. Голодные, уставшие, растерянные. Ни на что не надеясь, кроме знакомства с маленьким человечком. И тут все так закрутилось…

Мы не успевали даже понять, что происходит.

В 14.15 вошли в опеку.

В 15.00 приехали в детский дом.

В 15.30 увидели ее.

В 16.15 выходили из детского дома за руку с маленькой худенькой девочкой.

Сначала с нами беседовали психолог и директор детского дома. Потом привели маленькое худенькое существо с короткими бесцветными пушистыми волосами в красивом платье на три размера больше. Как потом выяснилось, всех девочек наряжают в это платье для знакомства с кандидатами.

– Вот и наша Полина, – театрально сказала психолог, – поздоровайся с тетей Юлей и дядей Володей, Полиночка.

Плохо помню, что происходило дальше. Кровь пульсировала в висках. Запомнила только огромные глаза, в которых читалось: «Нужно понравиться этим людям».

Еще в памяти осталась фраза воспитательницы, которая помогала нам собраться. Она нежно обняла Полинку, поцеловала и, сдерживая слезы, сказала:

– Надеюсь, больше не увидимся.

И в этой фразе было столько боли и радости одновременно. Домой ехали в полнейшей тишине. В дороге Полинка не спала. Приехали мы уже в третьем часу ночи, но она даже не сомкнула глаз. Было ощущение, что вцепилась в меня взглядом.

Наверное, ей казалось, будто закроет глаза, и мы исчезнем. Мы нереальный сон. Она проснется и снова окажется в детском доме. Поэтому держалась, как могла, только бы не потерять этот контакт, не порвать эту тонкую ниточку, связывающую ее с совершенно новой незнакомой жизнью. Ей было очень страшно, но так хотелось получить свой кусочек счастья. Она боялась нас, но и мы тоже боялись ее. Боялись даже больше, чем она. И все равно и мы, и она сделали этот выбор. Правильный выбор.

Возможно, самый правильный в нашей жизни.

Когда мы с женой впервые туда приехали, то увидели здание с голубой табличкой, на которой значилось «Муниципальное детское дошкольное…».

Только входов почему-то было два. Один в центре и еще один сбоку. Немного подумав, я решил, что, наверное, заходить надо через центральный.

Было за полдень, но детская площадка была еще залита солнцем. Вокруг аккуратных клумб стояли фигурки аистов, между деревьями были натянуты гирлянды флажков. На площадке было много детей, они были в разноцветных рубашечках и платьицах и напоминали елочные игрушки. Похоже, что шла подготовка к фотосессии: родители поправляли банты, причесывали непослушные вихры. И точно: на плакате было написано «Фотосессия “Дети современной России”».

Некоторых детей, кто был готов, уже расставляли на фоне клумб по одному, парами, с воспитателем, с машинкой, с куклой.

А тех, кто уже сфотографировался, родители уводили домой. Было слышно, как капризничающим детишкам говорили «а кто у нас плачет, а кому мы шарик сейчас купим, а кому мама чупа-чупс купила, а кого дома папа с новой машинкой ждет».

И вдруг я заметил, что детская площадка поделена сетчатым забором. За сеткой были такие же клумбы, аисты, гирлянды. И там тоже уводили детей с площадки. Уводили строем, по парам. У мальчиков были одинаковые синие рубашечки в клеточку, у девочек одинаковые бледно-розовые платьица. Шли они молча вслед за грузной женщиной, по-видимому, нянечкой. За подол ее синей куртки-униформы держался маленький мальчик, лет двух, с черными волосами. Он прихрамывал на левую ножку и изо всех сил старался не отстать от своей провожатой.

– Скажите, а там что? – спросил я у одной из воспитательниц.