Дмитрий Журавлев - Скопинский помянник. Воспоминания Дмитрия Ивановича Журавлева

В Саввино-Сторожевском монастыре о. Павел стал иеромонахом и был казначеем. С 1876 г. перешел в Ярославскую епархию (эконом архиерейского дома); в 1887–1891 гг. настоятель Толгского монастыря («привел после сорокалетнего запустения во вполне благоустроенный вид» – Московские церковные ведомости. 7 марта. № 10. С. 128). С 1891 наместник Троице-Сергиевой Лавры (занимал эту должность, в частности, во время празднования 500-летнего юбилея Лавры).

Строитель Зосимовой пустыни; здесь был погребен в храме Смоленской иконы Божией Матери, рядом с правым клиросом (в советское время могила разорена грабителями).

Наместник Саввино-Сторожевского монастыря в «1886–1895 – архимандрит Феофан (Глебов Борис). <���…> С юности находился на послушании в Саввино-Сторожевском монастыре. В 1861 г. пострижен в монашество, в 1862 г. рукоположен в иеродиаконы, в 1865 г. – в иеромонахи. Исполнял должность эконома на Саввинском подворье в Москве. <���…> Весной 1888 г. ко дню Св. Пасхи пожалован саном игумена. Весной 1892 г. – саном архимандрита. Весной 1895 г. переведен в Дмитровский Борисоглебский мон.» ( Седов Д.А. Настоятели и наместники Саввино-Сторожевского монастыря (биографические материалы) // Саввинские чтения 2006. Звенигород, 2007. С. 193). Могила с остатками надгробной плиты сохранилась в Борисоглебском монастыре, из надписи на плите следует, что о. Феофан родился в 1831 г.

Видимо, имеется в виду: Дмитриев С.Д. Золотой век: исторический роман из царствования имп. Екатерины II. М., 1902.

Мать Евгения, Екатерина Алексеевна Виноградова, «дочь диакона», с 1859 г. послушница в Борисоглебском Аносине монастыре; постриглась в 1872; казначея монастыря; в 1875 г. переведена в московский Страстной монастырь, где была распорядительницей приюта Славянок (1878–1883) и распорядительницей клироских сестер (1883–1886); с 1886 г. настоятельница Флоро-Лаврской общины в Подольском уезде, при ней община была преобразована в монастырь, названный Крестовоздвиженским Иерусалимским (возведена в сан игуменьи в 1887); с 1893 г. – настоятельница кремлевского Вознесенского монастыря (послужной список на 1917 г. см.: ЦГИАМ. Ф. 203. Оп. 763. Д. 143. Ч. 6. Л. 355–358 об.; см. о ней, например: 25-летие игуменства настоятельницы женского Кремлевского Вознесенского монастыря в Москве // Московские церковные ведомости. 1911. 20 августа. № 34. С. 704–708). В августе 1917 г., непосредственно перед Всероссийским Церковным Собором, была жива и исполняла обязанности настоятельницы (см.: Путь моей жизни: Воспоминания митрополита Евлогия, излож. по его рассказам Т. Манухиной. Париж, 1947. Гл. 16).

В начале ноября 1917 г. монастырь пострадал от обстрела очень сильно; по свидетельству «Московского листка», кельи были «разгромлены» (1917. 3 ноября. С. 3). В 1918 г. монахини были выселены (подробный перечень источников по истории монастыря см.: Меняйло В.А. Иконы из Вознесенского монастыря Московского Кремля. М., 2005). Дата смерти матери Евдокии неизвестна, могилу найти не удалось (в частности, могила не обнаруживается и на хорошо обследованном Ваганьковском кладбище, где хоронили монахинь Вознесенского монастыря).

Степень родства с Журавлевыми неясна, но Виноградовой была бабушка Дмитрия Ивановича по матери.

Видимо, воспоминания Т.В. Розановой давала почитать Дмитрию Ивановичу близкая подруга Анны Ивановны Журавлевой, Клеопатра Владимировна Агеева, хорошо знавшая Розанову.

В списках учившихся в Рязанском женском епархиальном училище Анны Левитовой нет.

Понимая, что индивидуальные читательские пристрастия вовсе не обязательно должны объясняться нравами среды, тем не менее не можем удержаться от замечания, что лирика Лермонтова входила в обязательный минимум заучиваемой наизусть классики в семинарии и вообще пользовалась любовью в духовной среде. См., например, характерное: «А стишок Михаила Юрьевича Лермонтова “В минуту жизни трудную” часто распеваю своим старческим голосом в моей убогой келейке, даже пред иконой, затеплив лампадочку, пою и плачу, и чую, что с души грешной бремя тяжкое скатывается, всякие сомнения исчезают и легко, дюже легко на сердце-то вдруг станет. Так вот слово-то человеческое каково» (Думы старца Зосимы (К вопросу о свободе слова) // Рязанские епархиальные ведомости, 1906. 1 февраля. № 3).

Здесь в тексте приписка, по почерку трудно определить, самого автора или кого-то из читателей рукописи: «Да нет! этот срок не был уж столь обязательным».