Хотя, судя по опубликованной официальной программе духовных семинарий (Программы и устав православных духовных семинарий / сост. Горбунов. М., 1890), действительно предусматривалось изучение новой литературы до Гоголя включительно (последняя фраза программы по истории литературы: «Взгляд на состояние литературы после Гоголя» (с. 63), есть много свидетельств того, что по крайней мере в Рязанской семинарии программа была гораздо более широкой и разнообразной. Не только в библиотеку Рязанской семинарии, но и в библиотеки уездных духовных училищ, как видно из официальных бумаг (Журналы заседаний… за 1897 г. Л. 3 и далее) регулярно выписывались и книги разных авторов вплоть до Чехова (в том числе Тургенев, Гончаров, Островский – в формате полного собрания сочинений). Литературные вечера, которые устраивал А.Н. Сабчаков в семинарии и Рязанском женском епархиальном училище, включавшие чтение студенческих докладов и проч., судя по их темам (см. кн.: Четверть века на службе родной семинарии (К 25-летию службы преподавателя А.Н. Сабчакова в Рязанской Духовной Семинарии. Рязань, 1913)), также поощряли знакомство учащихся с литературой за пределами строго обязательного перечня текстов. Наконец, темы сочинений, предлагавшиеся в семинарии, тоже отнюдь не ограничиваются Гоголем (см., например: «Сравнительная характеристика Хоря и Калиныча»; «Черты купеческого быта по комедии Островского “Свои люди – сочтемся”»; «Обломов, отец его и мать»; «Быт народа по песням Кольцова»; «Характеристика Эдипа по произведению Софокла “Эдип в Колоне”» – Журналы заседаний… за 1897 г. Л. 8). Резкое суждение Дмитрия Ивановича связано, скорее всего, не с конкретными впечатлениями от Рязанской семинарии, а с тем, что от своих родных, и прежде всего от дяди Павла Васильевича, он наверняка мог слышать рассуждения о необходимости изменить принципы преподавания литературы в духовной школе. Когда в середине 1900-х годов началось публичное обсуждение реформы духовной школы, Павел Васильевич писал именно о том, что история светской литературы и даже журналистики должна быть одним из основных предметов для будущих священников (О расширении курса литературы в духовных семинариях // Левитов П. Об открытии доступа в духовные академии семинаристам, окончившим курс по второму разряду, и другие статьи. Екатеринослав, 1906).
Одно из самых популярных стихотворений Лермонтова: фольклористы фиксируют его бытование в качестве народной песни (за указание благодарим М.Ю. Степину).
Кстати, судя по некоторым свидетельствам (например, семейным воспоминаниям или сравнительной частоте цитирования в тех же «Рязанских епархиальных ведомостях»), Некрасова в духовенстве любили многие (за указание благодарим Ю.В. Лебедева). Одно из объяснений того, почему Некрасов «близок и дорог» духовенству, между прочим, предлагал в своей публичной лекции о Некрасове учитель И.Д. Журавлева, А.Н. Сабчаков, с благодарностью вспоминавший главу «Поп» в «Кому на Руси…» и Гришу Добросклонова (В духовной семинарии (Юбилейный вечер в честь С.Я. Надсона и Н.А. Некрасова) // Рязанские епархиальные ведомости. 1913. 1 апреля. № 7. С. 305–308).
Один из вариантов этой песни опубликован: Труды Владимирской ученой архивной комиссии. Кн. 10. 1908.
О событиях 1931 г. см. финальный фрагмент воспоминаний.
В 2011 г. такие каменные сараи стояли в Лопатине почти перед каждым домом.
12 июня 1827 г. – 1 марта 1904 г. (некролог: Московские церковные ведомости. 7 марта. № 10. С. 128–129).
Числится в списках окончивших Рязанскую духовную семинарию как ученик 1-го класса высшего отделения 2-го разряда в 1836–1838 гг. (Агнцев. С. XLI). С 17 лет (или 18: источники расходятся) послушник Саввино-Сторожевского монастыря под руководством своего двоюродного деда, игумена Николая.
О. Николай – наместник Саввино-Сторожевского монастыря в 1845–1856 гг. (см.: Седов Д.А. Настоятели и наместники Саввино-Сторожевского монастыря (биографические материалы) // Саввинские чтения 2006. Звенигород, 2007. С. 192). Об о. Николае известно мало, самые подробные сведения, которые нам удалось найти, – в биографическом очерке «О. архимандрит Павел, наместник Свято-Троицкия Сергиевы Лавры», составленном архимандритом Пименом, настоятелем посольской церкви в Риме: «Отец наместник Николай, уже преклонных лет, был старец смиренномудрый и добрый, но нрава довольно крутого и строгий подвижник, который относился к монашеству с большим вниманием и не довольствовался точным соблюдением и исполнением монашеских правил и устава; он еще и добровольно подвергал себя различным подвигам и лишениям, в которых и послушнику Петру приходилось быть постоянным участником. <���…> В 1848 г. поступил в Саввин монастырь из Николо-Угрешского монастыря иеромонах о. Галактион, который в непродолжительном после того времени был назначен в казначея, а в 1856 г. был сделан наместником вместо о. Николая, которого перевели строителем в Троицкий Белопесоцкий монастырь, что на Оке, напротив гор. Каширы. Там старец находился настоятелем до самой своей кончины; но умереть пришлось ему не в монастыре, а в Москве в больнице (22 авг. 1862 г.)» (Душеполезное чтение… 1892. № 3. С. 438–439). О. Николай похоронен на кладбище Покровского монастыря в Москве (уничтожено).
Читать дальше