Коллектив авторов - 100 тайн Второй мировой

Ворошилов: Избирательное начало будет непременно отменено. Ворошилов и Жданов в Совет обороны Ленинграда войдут. Более узкой полосы обороны пока еще не создано, но над этим вопросом работают…

Сталин: Возможно, что Северный фронт разделим на две части – на Карельскую часть от Ладоги и до Мурманска со своим фронтовым командованием и южную часть – Ленинградскую, которую следует назвать Ленинградским фронтом. Мотивы известны. После занятия финнами северных берегов Ладоги управлять северной частью Северного фронта из Ленинграда невозможно. Обсудите этот вопрос, дайте свои соображения. Все».

Но Ворошилов никаких решительных мер не принял. И, судя по всему, даже не стал вести себя по-другому. Сталин отправил в Ленинград Молотова, чтобы тот разобрался с этим делом. Вскоре Верховный главнокомандующий направил своему посланцу следующую шифровку.

«Совершенно секретно. Шифром. Молотову.

Только что сообщили, что Тосно взят противником. Если так будет продолжаться и дальше, то Ленинград будет сдан идиотски глупо… Что делают Попов (командующий Ленинградским фронтом) и Ворошилов? Они даже не информируют о мерах, которые они собираются предпринять против нависшей опасности… Откуда у них такая бездна пассивности и деревенской покорности судьбе? Что за люди?! Я их не пойму! В Ленинграде имеется теперь много танков КВ, много авиации… Почему эти технические средства не участвуют?.. Что может сделать против немецких танков какой-то пехотный полк, выставленный командованием против таких технических средств?! Почему многочисленная ленинградская техника не используется на этом решающем участке? Не кажется ли тебе, что кто-то специально открывает немцам дорогу на этом решающем участке? Что за человек Попов? Чем, собственно, занят Ворошилов? Помогает ли он Ленинграду? Я пишу об этом, поскольку очень встревожен непонятным для меня бездействием ленинградского командования. Я думаю, что 29-го ты должен выехать в Москву. Прошу не задерживаться».

«Совершенно секретно. Шифром. Товарищу Сталину.

Сообщаю: 1. По приезде в Ленинград на совещании с Ворошиловым, Ждановым и членами Военного совета Ленинградского фронта, секретарями обкома и горкома подвергли резкой критике ошибки, допущенные Ворошиловым и Ждановым… 2. В течение первого дня при помощи приехавших с нами товарищей мы занимались приведением в ясность дел в отношении имеющихся здесь артиллерии и авиации, возможной помощи со стороны моряков, особенно по морской артиллерии, вопросам эвакуации, выселения 91 тысячи финнов и 5 тысяч немцев, а также вопросами продовольственного снабжения Ленинграда. Подробности сообщим отдельно. 3. Мероприятия по созданию особого типа оборонительного рубежа на основе танков и броневиков к востоку от Красногвардейска сумеем представить 29 августа».

«Совершенно секретно. Шифром. Ворошилову, Жданову.

Нас возмущает ваше поведение, выражающееся в том, что вы сообщаете нам только лишь о потере нами той или иной местности, но обычно ни слова не говорите о том, какие же вами предприняты меры для того, чтобы перестать, в конце концов, терять города и станции. Так же безобразно вы сообщили о потере Шлиссельбурга. Будет ли конец потерям? Может быть, вы уже предрешили сдать Ленинград?! Куда девались танки КВ? Где вы их расставили? Почему нет никакого улучшения на фронте, несмотря на такое обилие танков КВ, как у вас? Ведь ни один фронт не имеет того количества КВ, какое есть у вас. Чем занята ваша авиация? Почему она не поддерживает операции наших войск?.. Мы требуем от вас, чтобы вы в день два-три раза информировали нас о положении на фронте и принимаемых вами мерах».

Однако Ворошилов опять никак не отреагировал на сообщение. Тогда в ответ ему была направлена следующая секретная депеша:

«Совершенно секретно. Ворошилову. Приезжай в Москву».

Вполне очевидно, что Климент Ефремович возвращался в Москву, ожидая жестоких репрессий. Действительно, на его месте любого другого в такой ситуации ожидал бы немедленный расстрел. Однако Сталин, по всей видимости, не решился стереть в порошок легендарную личность, воспетую в советских песнях и являющуюся синонимом могущества Красной армии. Ворошилову был дан шанс реабилитироваться на другой должности. Однако «красный маршал» не смог полноценно решать боевые задачи в моторизованной войне.

Первого апреля 1942 года Сталин подписал постановление Политбюро ЦК ВКП(б) № 356 «О работе т. Ворошилова». В нем в частности отмечалось: