Розалия Карибова: До свиданья, Пятигорск! Воспоминания маленькой девочки о жизни в послевоенном городе

Мама рассказывала дочке одну историю. Когда она была еще меньше, у них во дворе были живые утята. Маленькие утята бегали по двору вместе с мамой уткой. За семейством утят она любила наблюдать. Однажды, когда мама взяла вёдра и ушла за водой, девочка осталась во дворе. Сидя на солнышке, и наблюдая за бегающими пушистыми комочками, ей показалось, что один утёнок больше других кричал. Мама утка не обращает на него внимания, или он уже спать хочет, подумала она. Девочка быстренько его поймала, закутала в подвернувшую тряпочку, напевая колыбельную, стала его укачивать спать.

За всей этой церемонией наблюдала соседка через щель в деревянном заборе. С таким усердием девочка укладывала утёнка спать, повторяя все слова и жесты взрослых, что соседка решила досмотреть до конца, чем это всё кончится.

Девочка пела колыбельную песенку, качала и похлопывала утёнка. Ей удалось укачать, слишком крикливого, на её взгляд, утёнка. Пришла мама, с полными вёдрами воды. Довольная дочка побежала к ней навстречу с радостным известием: «Утя бай!» Она протягивала матери завёрнутого утёнка и захлебываясь объясняла маме, что утя теперь не кричит. «Утя бай!» Это она смогла её уложить спать, и теперь утя спит и не плачет. Опустив вёдра с водой, мама остолбенела, а соседка через забор просила: «Валя не бей и не ругай ребёнка»!

Пятигорск, 1949 год. Розалия

Галине тоже очень хотелось, вместе со старшей сестрой, ходить в садик, но ей не было еще трёх лет. Она была крепышом и шустрой девочкой. Когда она приходила в сад за старшей сестрой вместе с мамой, то старалась всех детей обнять и остаться с ними играть. Ей не хотелось отставать от старшей сестры, она во всем старалась ей подражать. Галина была общительной девочкой и очень нравилась воспитателям. Маме разрешили её также приводить в сад, за несколько месяцев до наступления требуемого возраста. Девочки вдвоём ходили каждый день в сад в одну группу, и младшая сестра была очень довольна.

Старшую сестру всё же не покидала мысль самостоятельно перейти оживлённую дорогу, через которую они переходили, когда шли в сад.

Детский сад находился на той же улице, где и жили девочки, на противоположной стороне через два квартала от их дома.

Здание сада одноэтажное, небольшое. Во дворе росли деревья и кустарники. Каждую осень туда завозили подсолнечную шелуху на растопку печи для обогрева помещения. В дальнем углу двора эта куча была вровень с забором. Детей предупредили, чтоб они к ней не подходили, так как семечек они там не найдут. Но черноглазой девчонке было интересно подходить к большой горе шелухи смотреть на неё и удивляться, кто же смог столько семечек сгрызть и так аккуратно в целую гору сложить, что вокруг не валялось ни одной шкорочки от семечек.

У здания сада было большое красивое раскидистое дерево, на котором росли маленькие райские яблочки. Детям они очень нравились. И когда детей выводили на прогулку перед приходом родителей, многие толпились у роскошной яблони. Сорвать яблочки им не удавалось, и они довольствовались тем, что подбирали с земли упавшие яблочки.

Одной нянечке, тёте Поле жалко было смотреть на детей, которые с жадностью смотрели вверх, попрыгивали и, понурив свои головки, высматривали на земле недавно упавшие маленькие яблочки. Тётя Поля, когда это видела, всегда выходила к ним на помощь, когда располагала временем. Она трясла ветки или срывала яблочки и раздавала ребятишкам. Дети радовались, хвалились друг перед другом приобретенными яблочками и благодарили любимую нянечку. Со временем трудно стало доставать яблочки с дерева и тёте Поле. Ей приходилось становиться на случайные предметы находящиеся вблизи. Однажды ей пришлось встать на стол, который был рядом – в углу у стены под деревом складировалась списанная поломанная мебель.

Стоя на столе, она пригоршнями срывала яблочки детям, которые выстроились в очередь. Никто не заметил надвигавшуюся угрозу, так как все были увлечены. Оглушительный треск фанеры и крик тёти Поли привёл детей в оцепенение. Став на протёртую поверхность фанерного стола, тётя Поля одной ногой провалилась под крышку стола. Куски разломанной фанеры рассекли всю ногу от ступни до паха и врезались в тело женщины. Кровь залила стол и землю. От боли женщина не могла пошевелиться, кричать боялась – не хотела пугать детей. Она плакала, теребя волосы на голове, и не могла пошевелить ногой. Дети на какое-то время превратились в статуи, оцепенев, они не знали, что им делать, некоторые стали плакать. На шум прибежали другие дети и взрослые. Одни бросились к пострадавшей и стали освобождать ногу женщины, другие уводить плачущих детей в другое место. Приехала скорая помощь, и нянечку увезли в больницу. Другие нянечки стали смывать кровь и потихоньку бранить детей, из-за которых это случилось.