Владимир Тихомиров - Ровесники Октября

А потом путь вёл деда в Москву.

Как я понял из рассказов сыновей А. И., причина бегства семьи из Киева выяснилась сравнительно недавно. Случай был довольно типичный: арест по навету, потом освобождение. Но оставаться там, где всё это произошло, показалось опасным, и было решено бежать.

Тема еврейства в постреволюционную эпоху слишком сложна для моего короткого рассказа. Одни осознавали своё еврейство важнейшим стержнем своего бытия и судьбы, другие были готовы стать на иной путь. Весьма заметная доля евреев в конце XIX и в начале XX века восприняли интернациональные социалистические идеи, и многие евреи были их активными проводниками. Однажды в Израиле я услышал такой рассказ. Как-то в двадцатые годы на заседание Исполкома III Интернационала приехал (кажется, в Берлин) Н. И. Бухарин. После заседания он удалился, и тогда один из оставшихся в шутку сказал: «Если бы не этот гой Бухарин, нам не пришлось бы ломать язык, мы бы легко договорились на идише».

Российское еврейство географически делилось так: юг Украины был средоточием социалистических и интернационалистических настроений, на западе Украины и в Белоруссии рождались и развивались сионистские концепции. Но жизненная реальность никому не давала возможности забыть о своём еврействе. Как это всё умещалось в душе Абрама Исааковича, неизвестно; насколько я могу судить, он ни с кем этим не делился, но думаю, что сионистские идеи были от него далеки.

Мать А. И. – «баба Роза» – училась в Белоцерковской женской гимназии, экстерном окончила мужскую гимназию и затем (в 1918 году) физико-математическое отделение Киевских высших женских курсов. Не отсюда ли математические склонности сына и внуков?

Её жизнь была связана с народным образованием – ликвидацией безграмотности, она работала учительницей в школе, была инспектором Краснопресненского района, была помощницей Надежды Константиновны Крупской.

Мне много рассказывали о деятельности (после смерти Ленина) Надежды Константиновны люди с ней соприкасавшиеся. Они говорили, что её усилия были направлены, в основном, на борьбу с неграмотностью и беспризорничеством. Она поддерживала энтузиастов просвещения (в частности, тех, с кем я разговаривал) и помогала им. По-видимому, в этом ей оказывала содействие мать Абрама Исааковича.

А в первую военную осень мать А. И. Бунимовича совершила то, что безо всякого преувеличения можно назвать подвигом: она вывезла из Москвы в эвакуацию детей – тех, у кого погибли родители, или отец на фронте, погибла мать…

Это всё отложилось в моей памяти: вывозили детские скелеты, обтянутые кожей, из блокадного Ленинграда, эвакуировали моих ровесников из школ, детских домов и садов – тех, о ком некому было позаботиться, у кого отец был на фронте, а мать на производстве или оба были неизвестно где. Заботу о таких детях проявляли прежде всего бабушки, нередко няни. Но и, в немалой доле, государство, – руками женщин, подобных матери А. И.

В воспоминаниях младшего внука есть один пронзительный штрих. Однажды к нему подошла старая женщина, назвала бабушкино имя и спросила, не родственница ли? Оказалось, что это одна из тех девочек, которая тогда была спасена бабушкой Жени Бунимовича и матерью его отца. «Она держалась за мой рукав, – пишет внук, – и тихо плакала».

Счастливое детство, согретое любовью и заботой отца и матери, из тех, о ком я здесь пишу, было лишь у Сергея Васильевича Фомина. Шилов и Шабат в детстве росли без отцов, Вайнштейн рос без матери. О том, какую роль сыграли в жизни А. И. Бунимовича его родители, были ли его отец и мать советчиками в его жизни, я затрудняюсь сказать. Младший внук в своих воспоминаниях пишет, что мать А. И. была неважной бабушкой. Так часто случалось: заботы о «социалистическом строительстве» нередко отвлекали от забот о собственных детях и внуках.

Большое влияние на многих сверстников А. И. оказывала школа, на некоторых комсомол, на всех, о ком я пишу, – мехмат.

К сожалению, у детей А. И. не сохранилось сколько-нибудь содержательных воспоминаний о школе, которую заканчивал Абрам Исаакович. Ни номера школы, ни здания, где она помещалась, ни имён педагогов в памяти не осталось.

Сохранились воспоминания отца о том, что в школе шли всё время драки детей разных «партийных уклонов». Отец дружил с сыном Постышева [2] г П. П. Постышев (1887–1939, расстрелян) – советский государственный и партийный деятель. , бывал у них дома. Вот и всё.

А комсомол, возможно, играл в юности А. И. большую роль. Вот что написано в его мехматской характеристике. «На протяжении всей жизни Абрама Исааковича всегда отличала активная жизненная позиция. В студенческие годы он избирался заместителем секретаря комитета ВЛКСМ МГУ, членом Краснопресненского РК ВЛКСМ». В мехматские годы А. И. был членом партбюро факультета, секретарём партбюро отделения механики, парторгом кафедры.