Андрей Чернов - Притяжение Донбасса - Очерки о писателях шахтерского края

Первого мая написано короткое письмо двоюродному брату Г. М. Чехову в Таганрог. На письме почтовый штемпель Луганска. Можно предположить, что Чехов из Рагозиной Балки совершил поездку в главный город Славяносербского уезда. Во всяком случае, в знаменитой чеховской повести «Степь» мы находим упоминания Славяносербска и Луганского завода – старого названия посёлка на Лугани. Название «Луганск» могло ещё не закрепиться в сознании окрестных жителей, поскольку было дано посёлку вместе со статусом города в 1882 году. На многих картах России вплоть до начала ХХ века Луганск отмечался ещё как Луганский завод. К тому же, в повести Чехов не конкретизирует время описываемых событий, можно сделать вывод, что события происходят до 1882 года. Свидетельством знакомства А. П. Чехова с Луганском является также то, что один из персонажей повести «Степь»: «Пятнадцать лет был в певчих, во всём Луганском заводе, может, ни у кого такого голоса не было…» Поэтому можно сделать вывод, что в уезде и за его пределами певчий хор Луганска был знаменит.

Впрочем, не следует думать, что Чехову увиденные южные городки понравились. В его письмах мы найдём очень нелицеприятные (и с тем – правдивые) характеристики Таганрога, Славянска, Краматоровки (сейчас – Краматорск). В письме сестре М. П. Чеховой Антон Павлович рисует схему Донецкой железной дороги и даёт пояснение: «Центральный шарик – это ст. Дебальцево. Остальные шарики – это всяческие Бахмуты, Изюмы, Лисичански, Лугански и прочие пакости…»

Находясь в Рагозиной Балке, Чехов пятого мая пишет письмо писателю Николаю Лейкину, из которого и взята знаменитая чеховская фраза-характеристика Донецкого кряжа: «Жил я последнее время в Донской Швейцарии, в центре так называемого Донецкого кряжа: горы, балки, лесочки, речушки и степь, степь, степь…» Весенние степные просторы, прорезанные глубокими лесистыми балками, обилие солнца и тепла, от которого Чехов отвык в Москве.

Вечером пятого мая Антон Чехов уезжает из Рагозиной Балки в Святые Горы (ныне Святогорск Донецкой Народной Республики). В общей сложности, писатель провел в Рагозиной Балке около недели, наполненной впечатлениями степного юга России. Впечатления впитывались, осмысливались, им нужно было время, чтобы выкристаллизироваться в художественные образы, по-чеховски ёмкие. Уезжая из Рагозиной Балки, писатель написал своей сестре М. П. Чеховой: «Напоэтился я по самое горло: на 5 лет хватит».

17 мая А. П. Чехов вернулся в Москву. Семейная и литературная жизнь захватывает писателя, Чехов напряженно работает. Южные впечатления находят отображение в рассказе «Счастье», опубликованном 6 июня 1887 года в «Новом времени». Небольшой рассказ, наполненный южными пейзажами, был восторженно принят читателями, пленённых и красочным чеховским языком, и экзотичностью. Брат писателя Ал. П. Чехов так описывал популярность рассказа в Санкт-Петербурге: «Ну, друже, наделал ты шуму своим последним «степным» субботником. Вещица – прелесть. О ней только и говорят. Похвалы – самые ожесточенные. Доктора возят больным истрёпанный № как успокаивающее средство… Хвалят тебя за то, что в рассказе нет темы, а тем не менее он производит сильное впечатление. Солнечные лучи, которые у тебя скользят при восходе солнца по земле и по листьям травы, вызывают потоки восторга, а спящие овцы нанесены на бумагу так чудодейственно картинно и живо, что я уверен, что ты сам был бараном, когда испытывал и описывал все эти овечьи чувства. Поздравляю тебя с успехом».

Но настоящая широта степи, широта русского человека на этом просторе, требовали большей формы, нежели рассказ. 1 января 1888 года Чехов принимается за повесть для «толстого» литературного журнала, повесть, которая могла бы охватить, всецело передать южное великолепие степи. Повесть, которая стала бы достойной для дебюта в серьезной литературе. Здесь писатель столкнулся с трудностями, поскольку практически не имел опыта написания крупной прозы. В письме В. Г. Короленко от 9 января 1888 года Чехов делится своими тревогами: «С Вашего дружеского совета я начал маленькую повестушку для «Северного вестника». Для почина взялся описать степь, степных людей и то, что я пережил в степи. Тема хорошая, пишется весело, но, к несчастью, от непривычки писать длинно, от страха написать лишнее я впадаю в крайность: каждая страница выходит компактной, как маленький рассказ, картины громоздятся, теснятся и, заслоняя друг друга, губят общее впечатление. В результате получается не картина, в которой все частности, как звёзды на небе, слились в одно общее, а конспект, сухой перечень впечатлений». Подобным беспокойством о трудностях написания крупной вещи, Чехов делится и в письме Д. В. Григоровичу 12 января, в этом же письме Чехов называет свою повесть «Степь».