Денис Целых: По прозвищу «Царь»

При этом я видел немало случаев, когда Романцев кричал на других футболистов. Валерку Карпина, когда он только пришел в «Спартак», Иваныч едва ли не на каждом разборе долбил – за то, что он неправильно открывался, бежал не туда, куда нужно. Зато потом Карп стал футболистом европейского уровня.

В отношении меня подобные вещи были исключением. Прекрасно помню один эпизод, произошедший во время мини-футбольного турнира в Германии, в которых мы участвовали каждый год. Я претендовал на то, чтобы стать лучшим бомбардиром, а Романцев решил меня заменить. Я воспротивился:

– Не пойду меняться, зачем?

И тут Романцев моментально вскипел. Крикнул он на меня так звучно, что я опешил. В первую секунду даже не понял, что произошло. Как это может быть: так орут – и на меня? Но до мозга крик дошел мигом – я моментально перепрыгнул через бортик и заменился.

Однако потом мы не разговаривали, наверное, дня два. И Романцев еще раз убедился, что на меня лучше лишний раз голос не повышать. Когда ждали автобус, который должен был увезти нас с матча обратно в гостиницу, я специально ушел подальше от всех. Романцев глянул – меня нет. Послал Жиляева на поиски. Тот подошел и говорит:

– Иди, Саш, у тебя Иваныч хочет что-то спросить.

– Нет, не пойду, я лучше тут постою.

Так и не пошел. Потом, когда приехал автобус, залез в него одним из последних. А к Романцеву подходить и не подумал. Разумеется, вскоре все сгладилось. У нас постоянно шли тренировки, игры – рабочий процесс не прекращался. Но маленькая зарубочка у Олега Ивановича наверняка осталась.

Конечно, в дальнейшей жизни случалось всякое. Но здесь надо разграничить: быт – это быт, а поле – это поле. Бывают игровые моменты, когда тренер злится из-за твоего неточного паса или загубленного момента. Это в порядке вещей. И совершенно другое дело, когда после игры ты приходишь в раздевалку и на тебя начинают спускать всех собак.

Если я и бывал в чем-то не согласен с Романцевым, то чаще всего это происходило именно в связи с заменами. Мне казалось: если меня меняют, значит, я плохо играл. Сейчас-то я понимаю, что это не всегда так. А тогда хоть и чувствовал, что играю вроде бы неплохо, но все равно – в подсознании сидело, что при замене меня ущемляют. Я ничего не высказывал, но обижался. Потом, в Европе, я стал относиться к этому проще. Хотя порой все равно не соглашался с решением тренера. Я же понимал, когда игра у меня идет и все получается. В такие моменты меняться ну никак не хотелось.

Вспоминаю еще один любопытный случай. Произошел он еще в пресненские времена. Играли товарищеский матч. А соперник у нас был – слабее не придумаешь. Я поначалу даже не хотел ехать на эту встречу. Первый тайм – забиваем пять голов, а можем – в два раза больше. Я творю с соперниками, что хочу. Обыгрываю одного за другим, нехотя, прокидывая мяч между ног противников. И думаю: зачем надо было устраивать этот цирк? Перерыв. Подхожу к Романцеву:

– Олег Иванович, я на второй тайм не выйду.

– Что это значит, почему?

– А зачем мне выходить – они же играть не умеют!

Романцев задумался. А потом улыбнулся и говорит: «Ну ладно, не выходи тогда». А сам матч закончился совсем с неприличным счетом.

Все-таки Романцев умел разбираться в ситуациях. Представляете: 17-летний парень – и вдруг говорит тренеру, что он не выйдет на второй тайм. Но Олег Иванович и сам понимал, что моя помощь особенно не нужна. Поэтому и отреагировал на мои слова улыбкой.

Отец, Владимир Яковлевич:Я Романцева и раньше знал. Когда в 1973 году я делал операцию на мениске в первом физкультурном диспансере, Олег лежал в одной палате со мной – у него были проблемы с желудком. Мы знали друг друга в лицо. А потом я приехал на «Красную Пресню», он меня вспомнил. И сказал: «Здорово твой парень к нам вписался».

…Когда Романцев что-то высказывал игрокам, он никогда не делал это в грубой форме. Строго – да. Но не унижая достоинство футболистов. Ту же особенность я позже заметил и у Бескова. Константин Иванович тоже спокойно ко всем относился, но иногда мог поговорить очень серьезно. И Бесков, и Романцев выражали свои эмоции так, чтобы не унизить игрока. Главное – чтобы футболист усвоил сказанное. Это отличало их от других тренеров. Получалось: вроде бы и «напихал» тебе тренер, но при этом обиды на него нет. Я опять-таки не беру в расчет те годы, про которые говорят, что Романцев изменился. Я вспоминаю свои времена.

Отмечу, что Романцев очень не любил подхалимства. Есть такие люди, которые хотят подлизаться и тут, и там, а сами – себе на уме. В футболе я видел немало подобных примеров, в том числе когда играл за границей. Я же никогда и никому не старался понравиться. Всегда считал: главное – хорошо делать свою работу. А я – такой, какой я есть, и меня должны воспринимать именно так. Думаю, что Романцев уважал во мне эту черту и понимал как никто другой.