Виктор Королев - По следам Пушкина

Это что – ответ льстеца и честолюбца, коим все его считали в то время и считают до сих пор? Да я даже представить себе не могу большей дерзости им ператору! Спасло его от гнева только то, что государь прощал все своему старому наставнику и другу.

Невозможно себе представить, чтобы Пушкин отказался от придворного звания камер-юнкер. Царь Николай I бы ему этого не простил. Да и давал он это звание больше не поэту, а жене его, которую хотел видеть на балах при дворе. И при муже, чтобы не было кривотолков. Так что осталось поэту только написать: «Я не рожден царей забавить…»

Что касаемо орденов, то у Пушкина их не было. Мало служил, не с теми дружил, беспокойно жил. Слава Богу, что еще ссылки его оказались близкими и благодатными – но и это заслуга не его друзей. Это заслуга человека, который, немало рискуя, заступился за беспокойного отрока, уважая и ценя его редкий дар.

Аракчеев как военный министр немало сделал во славу российского оружия. Не нужно забывать, что при нем страна постоянно воевала и всегда одерживала победы. Он занимался реорганизацией, комплектованием и обучением личного состава, введением технических новинок в армию. Он написал немало статей по технологии изготовления пороха, по организации боевых стрельб. Принял самое непосредственное участие в создании «Артиллерийского журнала».

Деятельность Аракчеева по совершенствованию русской артиллерии сыграла свою роль в успешном исходе Отечественной войны 1812 года. Это он придумал ставить пушки на лафеты конной тяги, создав первые в мире передвижные артдивизионы. Пока французы ладят капониры, на их позиции врываются эти мобильные отряды, с ходу отрывают огонь из легких пушек и тут же исчезают, забрав с собою всю артиллерию. Так и получилось, что Наполеон, имея в пушках превосходство чуть ли не вдвое, не смог им воспользоваться, а к концу войны половина его артиллерии оказалась у русских.

В войне со Швецией именно Аракчеев разработал блестящий план, как неожиданно зайти в тыл неприятелю. И целая армия ночью перешла по льду Ботнический залив, что предопределило победоносный исход всей кампании.

Он не искал наград себе, но требовал «особенного уважения к званию военного министра». Всех вообще, даже лиц, близких по родству к государю, принимал как начальник, с прочими генералами обращался, как с простыми офицерами. Как-то приболел и целую неделю никуда не выезжал из дома – так император лично каждый день приезжал к нему справляться о здоровье.

Он был облечен неслыханной властью. Ездил по городу и во дворец всегда с особым конвоем и требовал попеременных караулов из всех стоящих в Петербурге полков. Великий князь Константин, начальник всей конной гвардии, хотел этому воспротивиться, но вынужден был уступить. Великий князь ходил в чине генерал-лейтенанта, военный министр же имел звание повыше. Поэтому Аракчеев без обиняков сказал его императорскому высочеству: «Завтра отправлюсь смотреть Ваши два полка; постарайтесь, чтобы все было в порядке».

На другой день великий князь явился к нему с докладом на час позже назначенного – Аракчеев его не принял, передал через своего адъютанта:

«Объявить, что военный министр один, так могли бы и вовремя приехать».

Интереснее всего, что это была не прихоть самодура, а привычка ценить время, нелюбовь к разгильдяйству в любом его проявлении. Вряд ли бы он умиленно глядел на шалопая Пушкина, прощая все проделки за один его талант. Но то, что он все-таки благоволил поэту, спасая его для потомков, – это я и хотел показать в своем исследовании. За это ему низкий поклон. И напоследок еще раз процитирую графа Аракчеева: «Я учился грамоте не по рисованным картинкам, а по псалтырю. Не жалея сил, служил своей Отчизне». И далее весьма знаменательные слова: «Мягкими французскими речами дела в России не выкуешь. Мы всё способны сделать. От нас, русских, нужно требовать невозможного, чтобы достичь возможного».

На смену ХIХ веку пришла совсем другая эпоха. Храм в Грузине вскоре после революции был закрыт большевиками, могилу Аракчеева, где он был похоронен в парадном генеральском мундире со шпагой, раскопали местные воры – шпагу унесли, а ненужный прах бросили обратно в могилу.

В годы Великой Отечественной войны бывшее графское имение было полностью разрушено, а в 1955 году был вторично ограблен склеп Аракчеева и Шуйской, заваленный руинами когда-то великолепного Андреевского собора. Но вместо вожделенных сокровищ грабители нашли лишь скромные одежды и довольствовались серебряным медальоном с прядью волос.