Лидия Кобзарь-Шалдуга - Наш сын. По страницам дневника матери

Скоро Костю перевели в ясли по улице Зеленой, за «Детским миром». Как же хорошо ему там было! С молодой, красивой и весёлой воспитательницей у малышей был вечный праздник! Всё у них делалось с выдумкой, с весёлыми песнями, стишками и прибаутками. И когда вечером я приходила забирать сына домой, он убегал от меня в спальню, не желая расставаться с любимой воспитательницей. А по дороге домой с воодушевлением чеканил новый стишок:

– Как я! – гордо произносил Костик, представляя себя бравым солдатом.

Придёт домой, попьет молока и, лукаво усмехаясь, похлопывая себя по животу, декламирует полюбившийся стих:

Наш Костя уже тогда умел и любил «юморить» и, что называется, работать на публику, одно время даже собирался, когда вырастет, стать клоуном.

В каждый Новый год он ждал Деда Мороза – с папиной службы всегда объезжал всех сослуживцев очень весёлый Дед Мороз – Котов А. С. Слегка волнуясь, Костя с чувством, с выражением читал ему вечный детсадовский стишок:

Наутро собирается в садик, хочет взять новые лыжи.

– Они тебе там не понадобятся.

– Ну, тогда я их вот здесь в уголок поставлю… – и подозрительно послушно поставил их у двери. А потом, надев пальто и шапку, выходит и пытается незаметно утащить за собой и лыжи…

Аленка всегда содержала в порядке все свои игрушки, кубики, книжки, все её лоскутки – в сундучке, куклы – в кроватке, кукольная посуда – в коробочке. Она очень расстраивалась, когда подрастающий Костька стал наводить свои порядки-беспорядки в её хозяйстве – ему ведь надо было всё узнать, проверить, исследовать…

Он с младенчества был чрезвычайно живым и любознательным. Возьмёт мамино зеркальце, заглядывает в него, потом переворачивает, пытается царапать обратную сторону, чтоб узнать, как все это устроено. Кубики, игрушки из магазина его мало интересовали, все, что можно, он быстро разбирал на детали. Но вот книжки – никогда не рвал!

Ещё до года мы стали ему показывать Алёнкины картонные книжки-раскладушки, читали «Курочку рябу», «Репку» и стихи Агнии Барто. Самая любимая книжка у нас была ещё Аленкина – «Запел петушок» – сборник народных потешек, прибауток и сказок с яркими картинками. А «Муху-Цокотуху» Костя заставлял меня читать по восемь раз подряд! И невозможно было отказаться – тут же переворачивает и требует: «Ещё!» Приходилось просто прятать её от него!

Много у нас было и пластинок со всевозможными сказками и детскими песенками, но их больше любила Аленка. Иногда мы сами втроем инсценировали любимые сказки: «Репку», «Кот, Лиса и Петух» и другие. Костя – Репка, а мы с Леной вдвоем его «пололи», «поливали», «тянули», а потом «разрезали и съедали». Затем Аленка была Лисой, а Костя – Кот, которому в конце надо спеть возле Лисьей норы. Он тут же сымпровизировал и, на ходу сочиняя, вдохновенно спел:

Децька улонила мяць.

Я достану мяць и отдам Тане!

Это он так вольно перепел Агнию Барто: «Наша Таня громко плачет, уронила в речку мячик»

Если нам некогда было ему читать, он брал книжку и сам как бы читал, например, сказку «Теремок»:

– Писёл (пришёл) Миська (Мишка) в темелёк…

Однажды перед сном, уже в кроватке, не желая спать, но, зная, что лучше не сопротивляться, попросил книжку. Полистал и так вежливо:

– Мама, можно ещё одну?

– Нет, сыночек, пора спать.

– Ну, тогда я эту на место положу? – Отнёс и крадется с другой книжкой, а лицо такое тихое и шкодное.

Достал папин морской бинокль, повесил себе на грудь, стал в позу Наполеона, нахмурил брови и, взмахнув рукой, командует:

– Гонь! А-гонь! – это мы с ним недавно читали Маяковского «Возьмем винтовки новые».

Ещё до замужества, когда я после педагогического института работала в Алупке, и даже ещё не будучи знакома со своим будущим мужем, уже начала покупать яркие детские книжки, которые в магазинах тогда были редкостью. Из них две книжки про Карлсона пропутешествовали с нами через весь Союз и через многие годы: Ялта-1971, Североморск-75—80, Златоуст-81, Андреевка-85. А там бабушка подарила все детские книжечки в детсад.