Ирина Парфенова - Танец в латах

А в это время отец держал свой участок обороны. Он сам выстроил гараж с погребом. Все ремонтные работы, включая выкладывание стен плиткой и постройку стенного шкафа, не говоря уж о ремонте сантехники и других поломках. Сначала купили мотоцикл. Поездка за ним в далекий городок Уджары в самом центре Азербайджана тянет на хороший авантюрный роман. С приобретением транспорта удалось подзаработать на перевозке мешков с базара и позже купить «запорожец». У деда Васи были льготы на покупку машины, как у инвалида войны. Но ему машина была без надобности, а вот для молодых она стала кормилицей, как корова в деревне. Толя стал подрабатывать извозом, и дополнительный доход помог сводить концы с концами.

Ни о каких отпусках у моря не могло быть и речи. Это другие выбирались то в Геленджик, то в Юрмалу, а мы были рады редким поездкам на Волгу. У родителей постепенно не осталось ни друзей, ни своей жизни. Нескончаемая гонка за благополучием семьи стала смыслом их существования. Команда работала как единый отлаженный организм. С утра составлялся длинный перечень дел, разрабатывались маршруты, чтобы успеть сделать как можно больше. Сон после ночных смен сводился к минимуму либо вовсе исключался.

Оглядываясь назад, с позиции человека, живущего в компьютерном мире, я думаю, что тот стиль жизни мог бы лечь в основу компьютерной игры, где за прохождение препятствий дают бонусы и призы. Вот только количество жизней в этой игре ограничено и любая ошибка может стать последней.

Если бы я верила в прошлые жизни, то рассказ о себе начала бы с того, что в предыдущем своем воплощении на земле мне довелось быть американским летчиком, погибшим во Вьетнаме. Джейсон Кроуп (или Кроупс – имя промелькнуло вскользь и не запомнилось) родился в Цинциннати в 1930 у матери-одиночки Люсинды. Был сбит на вертолете во Вьетнаме, где-то над джунглями, в мае 1968. А в июле того же года родилась я. Ох и отъявленной же сволочью был этот красавчик пилот, коль заслужил пожизненное заключение в моем теле! Злейшему врагу такого не пожелаешь. Откуда всплыл этот образ прежней жизни? Из дилетантских занятий дианетикой с инструктором-самоучкой. То давняя история, но даже вопреки моему скептицизму и неверию в реинкарнацию, продолжаю цепляться за призрачный персонаж, хоть как-то объясняющий мое нынешнее положение.

Уже в момент прихода в этот мир я, словно зная, что ничего хорошего тут не ждет, упиралась и сопротивлялась как могла. Но меня все же вытащили, слегка покалечив и заверив родителей, что все поправимо. Вывих тазобедренного сустава у новорожденных не редкость. До года все вправится, только носите стремена Павлика. И пошло веселье! Нет, я-то, конечно, ничего из того времени не помню.

Мы жили в домике моей прабабушки, где из удобств было лишь электричество. Вода – на соседней улице в колонке, газ – привозной в баллонах, отопление – дровами, туалет, естественно, во дворе. Во всей этой роскоши молодая мама оставалась одна с орущим младенцем, пока столь же молодой папа зарабатывал на жизнь на заводе, а потом еще шел на стройку нашего будущего дома. А ребеночек орал не из врожденной вредности, а потому, что ножкам больно. Кому понравится целыми днями быть втиснутым в стремена с ногами в позе раздавленной лягушки. Ревели дуэтом, пока вечером не подходила подмога. Это уже спустя годы я удивлялась способности отца успокаивать любого плачущего ребенка. С внучками он справлялся виртуозно, словно знал, где у них переключатель.

Когда мне исполнился год, ортопеды сказали: ребенок здоров, но в будущем следите за походкой. И пошло нормальное, счастливое детство. Жаль, не было у нас тогда кинокамер, а память, как назло, не зафиксировала именно те беззаботные годы. Лишь по рассказам знаю, что в нашу собственную квартиру мы въехали, когда мне было два года. Думаю, это был самый счастливый день в жизни моих родителей. Из окон угловой квартиры весь город, где огней так много золотых, был как на ладони.

Исторический 1972 год – в нашем полку прибыло

Самое первое воспоминание – это переломный момент в нашей семье. Мне уже три с половиной года. Вечер. Мы с папой сидим на краю постели под оранжевым светом абажура настольной лампы, стоящей на мамином письменном столе (мама часто работала там с документами, принесенными из столовой, где она была зав. производства), и пишем ей письмо в больницу. У меня появились сразу две сестры. А с ними закончилось спокойное время, но пока я об этом не знаю и жду возвращения мамы с двумя «живыми куклами».