Владимир Звездин - Замечательная жизнь людей

У костра просто встал, взял топор, потюкал им и все дела. Вот в вагончике сложнее, за дровами еще ходить надо. Проблему решили так. Ведро солярки, баночкой периодически подливают в печку, по очереди. Остальные лежат и мечтают, чтобы еще придумать? Чтоб вообще ничего не делать. Бывают казусы. Одному пришла идеальная мысль. Печка из бочки, если в нее на дно налить солярки, то она будет гореть долго, не то, что баночка. Вопрос, как налить? Все гениальное просто. Не сказав ни слова, взял ведро и вышел. Залез на крышу и выплеснул содержимое в трубу. Дальше можно не рассказывать. Так шарахнула, что вылетели все на мороз без последнего. Посмотрели мы с Эдиком на эту не перспективную жизнь – ни денег, ни зачетов, – плюнули и решили пойти в первую бригаду.

Нам никто не препятствовал, буквально на следующий день нас приняли в коллектив. И вот тут началось: коллектив дружный и за нас взялись со знанием дела. Ставили на те места, где работают в паре. Например, на эстакаде обрубают сучья двое, каждый со своего конца. Он молотит как автомат, доходит до середины и ждет, когда дорубишь свою часть ты. Тогда переворачивает бревно другой стороной. Он успевает передохнуть, ты нет. Но, почувствовав усталость, он, не сговариваясь, переходит на другое место, и его тут же заменяет другой член бригады. Видят, что ты закачался. Переводят тебя на дрова. Тебе дают чикалду (деревянная кувалда), двое или трое с топорами подставляю под чикалду чурки. А ты успевай, молоти ею без остановки. Поначалу смена работы как-то дает передых, но через полчаса чувствуешь, что сейчас упадешь. Тебя снова перебрасывают на другой фронт. И ждут, когда ты рухнешь. И так каждый день. С нами это проделывали ровно месяц. Мы еле-еле доползали к нарам после работы. И хоть было очень тяжело, мы это все выдержали.

И вдруг после работы нас приглашают в бригаду на собрание и объявляют, что бригада решила принять нас в свой коллектив. Если мы согласны работать в бригаде, то нам предоставляется отпуск пятнадцать дней и выписывается на это время дополнительный усиленный паек. После этого мы с Эдиком спокойно вписались в ритм и стали пахать всем и себе на удивление. Зимой до сорока градусов мороз. Работая топорами на эстакаде, мы в нательных рубахах, она мокнет от пота на спине и тут же покрывается коркой. На бровях сосульки. Ни грамма не преувеличиваю. Снега в лесу наваливало выше пояса, каждое дерево нужно откопать для вальщика. Работа очень тяжелая, но когда врубишься, втянешься, получаешь какое-то удовольствие. И мелькает мысль: «Если так пахать на воле, я бы весь был закован в медалях». Бригадир был у нас бывший пахан, но от дел отошел. Он как монумент, стоял на штабеле, в позе Наполеона, никогда и ни с кем не разговаривал. Мы пропахали у него чуть больше года.

Почему я его выделяю? Было много всяких новшеств в жизни урок, через администрацию распространилось воззвание одного из авторитетов, он томился в крытой тюрьме, если не ошибаюсь, его фамилия Кожевников. В крытой тюрьме ему видно томится надоело, решил от скуки сочинить открытое письмо к блатной братве. Где он призывал объединиться всем мастям и не враждовать. Короче, как в пословице «Сколько мучиться, пора и ссучиться» Руководство страны поддержало этот почин со своей стороны и вернула расстрел за убийство. Народ назвал его «кровь за кровь». Интенсивно стали тасовать зеков из лагеря в лагерь, невзирая на их вражду. Поначалу отнеслись к указу не серьезно, и многие поплатились.

Когда к нам привезли группу товарищей, то наши тоже товарищи их били с оглядкой, чтобы не было трупов. После того как отлупили, часть повезли дальше по лагерям, воспитывать, а оставшиеся перевоспитанные товарищи влились в наш коллектив. Жизнь хоть и продолжалась, но изменения произошли большие. Призыв жить мирно всем категориям блатного мира был подхвачен управлением ГУЛАГа. Была проведена как бы перепись населения на предмет причастности к той или иной масти. Если в деле отметка вор, ты отказываешься от этого звания, расписываешься. У тебя это звание вычеркивают, и ты переходишь в разряд фраеров. Если ты упираешься по каким-либо причинам или действительно блатной, тебе предлагают варианты. Ты подписываешь отказ от звания, остаешься в зоне, но считаешься ссученным. А упираешься, то собирай вещи и переезжай в крытую тюрьму. Такое испытание на прочность не многие могли выдержать.

Известно «бары дерутся, а у крестьян чубы трещат». Началась тусовка, партиями шли этапы: этих туда, тех сюда. У нас, хотя зона считалась воровская, блатных не было. Все подписали отказ. Но этап от нас ушел, с ним ушел наш земляк Репин Володя. Начальство, как правило, под шумок избавлялось от картежников, нарушителей всяких, но старались придержать работяг. А на производстве появилась «Дружба», бензопила. Электропила с кабелями отошла в прошлое. Заменили трактора КТ-12 газогенераторные на ТДТ-40 дизели. А тут подоспела наша с Эдиком идея.