Виктор Меркушев: «Пушкинский» выпуск Императорского Лицея. «Тесней наш верный круг составим…»

В 1843 году Пущину было позволено переехать в Ялуторовск, где он окончательно обосновался. Здесь он учил на дому местных жителей, хлопотал об учителях, заботился о нуждающихся каторжниках, оказывая им посильную помощь. 26 августа 1856 года, вместе с остальными декабристами, Пущин получил амнистию. Ему разрешили жить в Петербурге. 22 мая 1857 года он вступил в брак с вдовой декабриста, Н. Д. Фонвизиной, и переселился в подмосковное Марьино. Но жить ему оставалось только два года.

В ссылке Пущин создал главный труд своей жизни – «Записки о Пушкине».

Люди по разному относились к Пущину, однако все признавали его благородный образ мыслей и чистые побуждения. Испытания, выпавшие на его долю, не сломили его и не заставили отказаться от идеалов своей лицейской юности.

Из табеля, составленного из поданных ведомостей об успехах, прилежании и о дарованиях воспитанников Лицея, с 19-го марта по ноябрь 1812 года.

« Саврасов:

В русском и латинском языках. Едва приметны способности, но прилежен и успехи хороши.

Во французском языке. Способности и успехи приметно возрастают.

В немецком языке. Трудолюбив и много успевает.

У адьюнкт-профессора де Рененкампфа (по словесности немецкой и французской). Способности ещё мало развились.

В логике и нравственности. Внимателен и понятен, действует силою рассудка, успех его надёжен.

В математике. Судит медленно, прилежен, успехи хорошие.

В географии и истории. Дарования и успехи очень хороши, а прилежанием даёт ещё лучшую надежду.

В рисовании. Хороших дарований, изрядных успехов.

В чистописании. Способен и очень прилежен. В фехтовании. Не хорошо ещё.

По нравственной части. Весьма благонравен, кроток, терпелив, чистосердечен, равнодушен».

Саврасов имел комнату номер 15 у той же глухой стены арки, что и Пушкин. Но его комната сообщалась через окно с комнатой Павла Гревеница, переговариваться с Пушкиным Саврасов не мог. В этом смысле Пушкину повезло: Саврасов был очень далёк как от дел литературных, не участвуя ни в каких лицейских изданиях, так и от мальчишеских забав, до которых горазд был Пушкин.

Саврасов проходил под кличкой «Рыжий», «Рыжак», за его огненно-рыжий цвет волос. Энгельгардт о нём говорил, что за весь период своего обучения он ни разу не был наказан и «вряд ли получил хоть у кого-нибудь выговор». При выпуске из Лицея Пётр Саврасов получил похвальный лист за номером 2 «с правом на серебряную медаль» и вступил в лейб-гвардии 1-ю артиллерийскую бригаду. Служил Саврасов также прилежно и примерно, как и учился. Участвовал в нескольких военных кампаниях, в 1827 году получил чин полковника.

Неожиданно Саврасов, обладавший отменным здоровьем, заболел чахоткой, был вывезен в Германию для лечения, однако немецкие медики спасти его не смогли.

Из своей ссылки в 1830 году Иван Пущин послал Энгельгардту слова глубокого соболезнования и сочувствия, несмотря на запрет всяческой переписки.

Александр Корнилов был сыном Иркутского и Тобольского губернатора, за что получил лицейскую кличку «Сибиряк». Он был небольшого роста и плотного телосложения. В литературных затеях участия не принимал, однако любил порезвиться и подурачиться.

У Корнилова была ещё одна кличка – «Мосье». Получил он её по причине забавного эпизода в столовой с участием Императрицы, посетившей воспитанников. Императрица плохо говорила по-русски и, подойдя к самому маленькому лицеисту, которым оказался Корнилов, спросила его: «Карош суп?» Не ожидая услышать такой сильный немецкий акцент, мальчик растерялся и ответил ей по-французски: "Oui, monsieur" («Да, мосье»).

Директор Лицея В. Ф. Малиновский так аттестует Корнилова:

«Имеет весьма хорошие способности и счастливую память, мало прилежает к учению, занимаясь, по молодости, более игрой и резвостью, любит, однако же, рисование и отечественную словесность. Рассудок и понятливость его превосходят его возраст. Откровенность, натуральная простота, добродушие, необыкновенная словоохотность с остроумием и забавностию суть отличительные черты его характера; но крайне нерадив и неосмотрителен в обращении и всех своих поступках, упрямится и с трудом признается в самых даже очевидных ошибках, оправдывая себя весьма разумно».