Фабиан Гарин - Командующий фронтом

— Иначе быть не может, — раздались отдельные голоса делегатов.

— Наш командующий, к чести его, не отстаивает такую точку зрения, — продолжал Сибирцев, — он лишь задал вопрос. Дальневосточный комитет партии считает, что власть в нашем крае должна сперва перейти в руки объединенного революционного комитета. Подготовка к восстанию должна вестись под флагом земской управы. Раньше чем начать восстание, мы проведем генеральную репетицию в виде однодневной забастовки, но главную роль сыграют наши партизанские отряды, находящиеся в тайге. С этой целью комитет партии постановил создать военный отдел и назначил его руководителем Сергея Лазо.

С места встал делегат Эгершельда — портового района города — и, не прося у председательствующего слова, перебил Сибирцева:

— Не нужно нам земство. В России советская власть, а мы что — маленькие? Разве в октябре семнадцатого года большевики блокировались с земцами? Товарищ Сибирцев что-то напутал, не верю, чтобы Дальневосточный комитет стоял на такой точке зрения.

Начались споры: одни считали, что прав комитет партии, другие поддерживали мнение представителя Эгершельда.

— Тише, товарищи! — старался успокоить делегатов председатель конференции. — Слово имеет представитель Москвы, товарищ Илья.

Мгновенно все стихло.

Сухотин говорил медленно, но убедительно:

— То, что товарищ из Эгершельда задал такой вопрос Сибирцеву, вполне уместно, но его сравнение неудачно. В октябре семнадцатого года большевики, опираясь на миллионные массы солдат, рабочих и крестьян, подняли восстание против меньшевиков, эсеров и контрреволюционной военщины. Перед нами в те дни был один враг — отечественная контрреволюция. Здесь же, в Приморье, иная картина. Во всем крае интервенты. Они сильно вооружены, на рейде стоят их корабли. Если бы Дальневосточный комитет знал, что интервенты не посмеют вмешаться и помочь белогвардейцам, то он тотчас бы назначил вооруженное восстание. Начать же борьбу с интервентами грозит тем, что Советская республика будет вовлечена в войну на Дальнем Востоке. Это опасно. Лучше готовиться к перевороту под демократическими лозунгами, временно передать власть земской управе, а уж потом установить полностью советскую власть, ибо Дальний Восток — неотъемлемая составная часть нашей республики.

— Товарищ Илья, — спросил делегат Эгершельда, — это ваше личное мнение или директива Москвы?

— Центральный Комитет рекомендует такую форму, учитывая местные обстоятельства, но дело самих делегатов решить этот вопрос.

Каморка, в которой поселился Анатолий Гуран, не имела окна, и даже днем в ней приходилось сидеть при каганце. В маленькой печурке горели дрова. Каморка была наиболее безопасной квартирой Лазо, а его новый паспорт и внешний вид не давали повода к подозрению. В ватных штанах и телогрейке, выпачканных мукой, Лазо держал себя нарочито грубовато. Из-под ушанки выглядывал смолистый чуб, на ногах тяжелые нечищеные сапоги.

Однажды ночью к нему постучались. «Нагрянули», — безошибочно решил Лазо.

— Чтобы тебе света божьего не взвидеть, — грубо закричал он, — всю водку вылакал, колбасу сожрал, а теперь спать не даешь. Пошел вон, Ванька! Ей-богу, морду расквашу…

Стук повторился.

Лазо открыл дверь и в темноте различил несколько фигур.

— Пошел вон, Ванька, — снова заорал он, — дай выспаться!

Кто-то чиркнул спичкой, подняв ее вверх. Лазо увидел людей в офицерской форме и поспешил засветить каганец.

— Ты чего ругаешься? — спросил офицер, протиснувшись в каморку. Вместе с ним ввалился холодный воздух.

— Как же не ругаться, ваше благородие, — с возмущением ответил Лазо, — вместе покупали водку и колбасу, а мой дружок один сожрал. Остался я сегодня с пустым брюхом… Ох, и сволочь Ванька!

— Ты кто?

— Как кто? Человек!

— Паспорт есть?

— А то как же! Русский человек — и без паспорта? Все коммунистов ищете? Чтоб им божьего света не взвидеть. Из-за них рабочего человека ночью будят.

— Где работаешь?

— На мельнице.

— Покажи документ.

Лазо стал шарить в карманах штанов, хотя знал, что он лежит в ватнике. Достав измятую бумажку, он подал ее офицеру. Тот прочитал и приказал солдатам:

— Обыскать комнату.

— Какая же это комната, ваше благородие? Собачья конура, можно сказать.

— Подними тюфяк! — приказал офицер.

Лазо неуклюже поднял тюфяк и перевернул его.

— Что за бутылки?

— Пустые, ваше благородие. Эх, кабы одна полная четвертушка… Бррр!