Им предлагали назвать хотя бы одного человека, который убил и ограбил кого-нибудь ради второй коробки Гербалаева. Кандидаты мрачно отступали, верные себе.
Одна, помнится, пила воду.
«Если что-то может быть сделано неправильно, это будет сделано неправильно» – один из многих законов Мерфи.
Гербалаевы велели ей побольше пить. Это правильно, надо пить около трех литров жидкости в день. Но эта пила тринадцать и дивилась, с чего бы это ей стало так нехорошо.
Другой разводил порошок на пиве и слишком медленно худел.
Третий ругался: нет результата – и все! Вскрытие показало, что он вообще ничего не принимал. Коробки стояли нераспечатанные.
Коллеги тоже не дремали.
Некий выдумщик дал объявление: «Чистка клетки». Потом он поражался: откуда взялись все эти птичники и крысятники, которые вдруг стали ему названивать?
Еще один, с восточным акцентом, пугал сдобную тетку: «У тебя полтора сантиметра злых подкожных шлаков!»
А сам Гербалаев, с которого я начал повествование, простодушно говорил сомневающимся дамам: «Сколько же в вас дерьма!» С неизменным и неподдельным изумлением.
Валере Гаврилихину, крестившему меня в Гербалаева, какой-то умник сказал, что таблетки под названием «формула 3» способствуют росту волос. Валера, по образованию фотограф, углубился в биохимию, сразу же сделал открытие и начал толочь таблетки в ступке. Добавлял воды и смазывал плешь. Каждый день он склонялся передо мной и обеспокоенно спрашивал: правда, чуточку заколосились? Я соглашался: конечно-конечно.
Иных и не жалко. Вот как с ними поступал Леон Гальперин: идет себе по иерусалимскому или какому еще базару, несет альбом с фотографиями. Находит толстую: смотрите какой результат – вот она была кубышка, а вот какая стала модель! Подруливает тощий: а можно наоборот? Можно! – не спорил Леон и показывал те же снимки. – Гляди: вот какая была модель, а вот она уже кубышка!
Эпизод 13: Марш Пустых Кастрюль
Это было такое мероприятие, году в 93-м. Еще до осенних событий.
Коммунисты, любители идиотских названий (типа «Большому молоку – большие яйца») назначили Марш пенсионеров. Тем и в самом деле жилось не то чтобы очень, и Марш должен был явить миру их негодование. И, конечно, возбудить в них надежды на отдаленную во времени сытость.
Набрали несчастных бабуль, снабдили кастрюлями – или кастрюли у них свои были, не знаю. Дескать, пустые они! И это их качество мы демонстрируем дерьмократам. Одна бабуля, памятуя о майских побоях-разгонах, строго смотрела в телекамеру. Надев кастрюлю на голову и подвязав тесемочкой. Но пасаран. Живой не дастся. В общем, дисциркуляторная энцефалопатия на службе у прогрессивных левых сил. Распад личности как оружие и диктатура пролетариата. (Кстати сказать: может быть, я сужу поверхностно, но не знаю ни единой бабули, которая в те годы померла бы от пустоты в кастрюле. Вот разве что Гришин помер, да и то в очереди за пенсией, с непривычки, и мне его не особенно жалко. Если кто помнит других, померших с голоду, готов немедленно поверить и устыдиться).
Однажды, работая на Гербалаева, я угодил с этими кастрюлями в положение вроде того, в каком оказались де Фюнес и Бурвиль в «Большой прогулке», когда внезапно зажегся свет и их вынудили вместе с немцами скакать на стульях вокруг стола, ликовать. Разгневанные бабули со своей грустной злобой, святой злобой добрались-таки до меня.
Я заарканил я одну почтенную матрону, лет пятидесяти-шестидесяти. Не просто продал ей продукт, а подписал на работу. И дал задание: соберите у себя дома маленький кружок, из хороших знакомых, а я приду и устрою презентацию. Вы сразу поймете, как надо делать дела.
Оказалось, что кружок затевался и без моих советов.
Эта женщина давно устроила у себя некий салон. В него приглашались самые близкие друзья, и я был этим странным, побитым молью людям представлен как еще один самый близкий друг.
Угощение было не самое бедное. Ни о каком маркетинге хозяйка не желала и слышать, а о продукте все знала лучше меня. Она читала Малахова, про очищение организма, Чумака и прочих мыслителей. Так что я в полной растерянности уселся за стол, а моя новая сотрудница и помощница объявила:
– Когда у меня случается большой сбор близких людей, мы играем на кастрюлях!
Запела туш и пошла на кухню. Продолжая петь туш, вернулась тяжелой поступью, с двумя кастрюльными крышками в руках. И стала бить ими, как литаврами.
Свет передо мною померк.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу