Ольга Елисеева - Екатерина Великая. Тайная жизнь императрицы

В сентябре 1754 г. у Екатерины появился долгожданный ребенок. Описание этого события в «Записках» выглядит весьма трагично: «Я очень страдала, наконец, около полудня следующего дня, 20 сентября, я разрешилась сыном. Как только его спеленали, императрица ввела своего духовника, который дал ребенку имя Павла, после чего тотчас же императрица велела акушерке взять ребенка и следовать за ней. Я оставалась на родильной постели, а постель эта помещалась против двери… Сзади меня было два больших окна, которые плохо затворялись… Я много потела; я просила …сменить мне белье, уложить меня в кровать; мне сказали, что не смеют. Я просила пить, но получила тот же ответ». Возможно, такое равнодушие к судьбе роженицы объяснялось тем, что от великой княгини хотели избавиться. Поэтому вспотевшую женщину в течение нескольких часов оставляли на сквозняке. Однако крепкий молодой организм выдержал.

Вероятно, Екатерина сначала и сама точно не знала, кто настоящий отец ребенка. В мемуарах она так ловко запутывает читателя между описаниями беременностей и выкидышей, что выявить из текста истину практически невозможно. Лишь с возрастом в ее сыне Павле столь явно проявились черты, объединявшие его с Петром III, что сомнений не осталось. Петр Федорович передал мальчику многое из своей психической неуравновешенности. К несчастью, и отцу, и сыну она стоила жизни.

Однако в 1754 г. почти все русские придворные и иностранные дипломаты были уверены, что честь обеспечения престолонаследия принадлежит Салтыкову. Вскоре после рождения Павла Сергей был спешно направлен с дипломатической миссией в Швецию. Никакие усилия великой княгини не помогли задержать возлюбленного в Петербурге. Канцлер Бестужев преподал ей горький урок: «Ваше высочество, государи не должны любить. Вам угодно было, потребно было, чтоб Салтыков вашему высочеству служил. Он выполнил поручение по предназначению, ныне польза службы всемилостивейшей нашей императрицы требует, чтобы он служил в качестве посла в Швеции. Высочайшая воля августейшей монархини для всех и для каждого есть священный закон».

Великий князь Павел Петрович в младенчестве. Неизвестный художник

Открытие потрясло цесаревну. Оказалось, что не только она была вынуждена следовать приказу императрицы. Милый Сергей не любил ее, а лишь делал вид, по августейшему повелению. Екатерина вновь оказалась нежеланна. Внутреннее опустошение, нервный срыв и как результат долгого и мучительного издевательства – серьезный психический комплекс женской неполноценности. Отныне для Екатерины становится необходимым постоянно доказывать свою дамскую привлекательность, причем не череде сменяющихся возлюбленных, а самой себе.

Удача улыбнулась Екатерине со Станиславом Понятовским. Очаровательный польский дипломат увлекся веселой и раскованной великой княгиней. По ее признанию, ей оказалось необыкновенно важно сорвать цветок первого, еще незапятнанного чувства и получить первые доказательства поклонения. В этом романе Екатерина задавала тон и веселилась от души. На страницах ее «Записок» много места отведено описанию хитроумных уловок, позволявших влюбленным видеться наедине, крадя часы свиданий под самым носом у придворных дам и прислуги.

Понятовский описал, как Екатерина выглядела в ту пору: «Оправляясь от первых родов, она расцвела так, как об этом только может мечтать женщина, наделенная от природы красотой. Черные волосы, восхитительная белизна кожи, большие синие глаза навыкате, много говорившие, очень длинные черные ресницы, острый носик, рот, зовущий к поцелую, руки и плечи совершенной формы; средний рост – скорее высокий, чем низкий, походка на редкость легкая и, в то же время, исполненная величайшего благородства, приятный тембр голоса, смех, столь же веселый, сколь и нрав ее, позволявший ей с легкостью переходить от самых резвых, по-детски беззаботных игр – к шифровальному столику, причем, напряжение физическое пугало ее не больше, чем самый текст, каким бы… опасным ни было его содержание… Она много знала, умела приветить, но и нащупать слабое место собеседника. Уже тогда, завоевывая всеобщую любовь, она торила себе дорогу к трону. Такова была возлюбленная, которая с этого времени стала распоряжаться моей судьбой».