Михаил Буканов - Судьба такой

По партийной линии со мной рассчитались, особку проскочил, надо было решать с должностью. Я прекрасно понимал, если останусь на оперативной работе, рано или поздно посадят. И пришел я к своему бывшему начальнику полковнику Дубову, руководившему в то время отделом следственных изоляторов ГУВД, который знал меня очень хорошо. Так стал носить я зеленую форму внутренней службы, ничем кроме цвета петлиц (вишневые) не отличающуюся от армейской. Хотя предложено мне было поработать опером, я от этой чести отказался. В пользу должности так называемого воспитателя. Официально я стал инструктором по политико-воспитательной работе 2 следственного изолятора, именуемого в народе «Матросская тишина» по имени улицы его месторасположения. Сам начал комиссарить! Воспитывать должен был я детей, которые в возрасте до 18 лет совершили преступление, отбыли назначенный срок и вновь встали на путь преступления. Детишки были те ещё! Опера в Матросской тишине были замшелые, работа что ли наложила отпечаток? Bоспитатели состояли из офицеров мужеска и женска пола, но тоже резко отличавшимися от офицеров милиции, с которыми работал я раньше. Именно в этом узилище пришел я к выводу, в местах лишения свободы служат люди специальные, специфически отобранные, или совсем случайные как я. Одно дело если ты грудь в грудь, кулак в кулак работаешь по задержанию преступников, когда ты на равных. Bор ворует, сыщик ищет и задерживает. Нормально! Но вот держать человека в клетке, ограничивать в самом необходимом было совершенно не по мне. Всё восставало внутри меня против службы в СИЗО. Условия, по сравнению с сыском, были отличные: работа строго по 8 часов, обеденный перерыв, отличная своя столовая, свой отдельный кабинет. Трудись – не хочу, а вот не нравилась мне эта служба. И плохой вышел бы из меня тюремщик, но тут включился императив, ведущий меня всю жизнь. Я не мог придти вторым нигде и никогда! На флотах, в дурдоме, в УГРО и СИЗО, в институте и работая в школе, искусствоведя в музее – я, помимо моей воли, стремился стать лучшим по профессии. Помните: «Я придти не первым – не могу»! Это про меня. Не одни монстрики служили в «Тишине»! Ярким пятном выделялся наш начальник, полковник. Время выбросило из моей памяти его данные, но его помню я очень хорошо. Переведен он был на свою нонешнюю должность с поста начальника УГРО ВДНХ, в просторечии с «Выставки». Совершенно седой, подтянутый, с множеством правительственных наград военного времени, имевший даже редкий для его военного уровня орден Александра Невского (в войну был он командиром взвода пешей разведки). Отличный мужик, Шарапов в старости! Но через несколько лет отправлен был и он «на пенсию». B эти годы начиналась борьба за престол. Брежнев становился беспомощным стариком, игрушкой в руках окружения. Борьба была отчаянная. МВД имело сильные позиции в лице личного друга Генсека, министра Щёлокова, первый замминистра был зятем вождя. С другой стороны имелась мощная сила в лице КГБ, поддерживаемого партийными бюрократами- старперами из Политбюро Ленинской нашей. Но именно в это время в систему МВД начали поступать всяческие инструкции из партийных органов, прокуратуре предложили «усилить контроль за соблюдением в системе МВД Ленинских норм социалистической законности»! Гайки затягивали всё туже! Позднее, пришедший из системы КГБ генерал Федорчук окончательно сломает милиции, в первую очередь уголовному розыску, хребет! То-то ваши, так называемые, менты, бесхребетные. И вот еще! Попробовала бы какая-нибудь сявка назвать меня мент. Моментально бы пожалела. А в то время ускакал я от погонь и засад, и пулями был не подстрижен. Отсиделся за колючкой!

С периода моей службы в УГРО о сотрудниках Комитета госбезопасности имел я устоявшееся мнение, может кто-то и где-то из их товарищей совершает чудеса героизма, спасая социалистическое Отечество, но это не те деятели, с которыми сталкивался я по работе! Общался я не редко с сотрудниками районной Управы КГБ. Когда надо было провести какие-либо акции, они частенько обращались к нам, например, отобрать и отправить в Крым, в «Орленок» 13-ти летнюю дочку еврея – профессора физики, собиравшегося взять ее с собой в Израиль. Или выехать к Приемной Верховного Совета в штатском и разобраться с пикетом евреев-отказников. Ну и так далее! Наши незаметные герои и этого не могли! Bобще, были это люди, обделённые красотой и здоровьем, второй сорт. Гораздо респектабельнее и вальяжнее выглядели те представители КГБ, кто работал на предприятиях и в учреждениях, например, в гостинице «Белград», или в издательствах! Pабота у них была не пыльная. Урки не грозили, враги социалистического строя даже не приближались к местам прохождения службы! Боялись, может? Не подумайте, бога ради, что черню я людей по своей прихоти. Была, была разница! А тех, с кем я работал и дружил помню и вспоминаю до сих пор: язвительного опера Мишу Рогова, косящего под блатного Толю Панина, серьезного Володю Артамонова, застенчивого с виду Борю Жигалкина, милейшего Володьку Шелуханова, бывшего зам. ком. десантного взвода Володю Николаева, хохотуна и похабника Леньку Гагельстрома и многих многих других. Не думаю, что все они живы сейчас, но если живы, желаю всего самого наилучшего! Держитесь, мужики! A среди сотрудников параллельных организаций тоже были отличные ребята. Например, контрразведчики! Территория отделения была буквально насыщена воинскими подразделениями: академия Генерального штаба была, вообще, через дорогу. Да училище им. Фрунзе, да Бригада охраны Генштаба, да Главный штаб ВВС! Ну и по мелочам. Bезде были свои контрразведчики, которым приходилось контактировать с нами в необходимых случаях. С одним из них я подружился, когда уезжал в США он был уже подполковником.