Петр Вяземский - Переписка князя П.А.Вяземского с А.И.Тургеневым. 1824-1836

Я на днях подаю в отставку от службы, то-есть, от всех мест, и верно не удержат. Здесь никому, кроме Карамзина, о сем не говорю. Карамзин старается отговорить, но Екатерина Андреевна напротив. Довольно: я исполнил раз долг дружбы и дождался покой неприятности. Je demande le congé, sans phrases, то-есть, без предварительного письма. Не говори об этом никому.

Два часа по полудни.

Сию минуту получаю писано ваше по делу князя Гагарина. Готовь исполнять все ваши поручения, но к этому и приступить со умею. Кто такой Э[льнерт]? Через кого дать знать ему о моем предложении? Ума не приложу. Сам я никогда в этих делах не обращался; и как сказать человеку прямо в лицо, чтобы он взял менее, нежели ему по закону следует? Не знаю еще с кем и посоветоваться в этом деле! не придумаю ни одного знакомого лица в сем училище, кроме графа Сиверса, начальника оного, но ему и говорить о сем деле нельзя. Поеду на всякий случай в Английский клуб. Не найду ли там кого? Буду действовать скоро, но не отвечаю за успех. К княгине самой писать теперь некогда. Буду отвечать, когда сделаю что-нибудь по делу. Детей обнимаю.

26-го февраля 1825 г. [Петербург].

Письмо Булгакова огорчило и испугало меня тобою. Я надеюсь, что тебе уже лучше. Карамзиным не сказывал о твоей болезни, а скажу, когда получу удостоверение о выздоровлении. Побереги себя первые дни, по крайней мере, и слушайся княгини. Ожидаю с нетерпением вести о тебе, или хотя строчки от тебя.

Вчера родилась у великой княгини Елены Павловны, в десять часов вечера, дочь, и вчера же приехала великая княгиня Алексаедра Федоровна. При сем вспомнили, что и Елена Павловна приехала в день родин Александры Федоровны, но только тогда она выкинула.

Жуковский получил от возвратившейся своей ученицы прекрасный экран с победоносцем Георгием, а от брата её, кронпринца, портфель великолепный с дружескою надписью… Приезжих с нею, как-то любезной Варвары Павловны Ушаковой, еще не успел видеть.

Два раза уже слышал «Цыган» Пушкина и два раза восхищался ими. Не мне одному кажется, что это лучшее его произведение. С брата, который читает их наизусть, взял автор честное слово, что он списывать ни для кого не будет; иначе бы и тебя побаловал и прислал бы тебе «Цыган» его вместо крепкого бульона на тощий, если уже не больной, желудок. Боратынский прислал мне свою «Эду». Прекрасная повесть! Я выписал несколько стихов в письме к Жихареву, которые можешь прочесть. Вот еще. Когда гусар-обольститель оставил бедную финку в добычу грусти и отчаяния, она:

Кто из нас, тяжеле или легче, не вздохнет с грустным воспоминанием и с укором совести при этом окончании! Оно мне нравится, ибо я нахожу в нем был, а не сказку.

Теперь опять к прозе. Я нашел, наконец, умного человека, который взялся побывать у Эльнерта. Он просил у меня на эту негосияцию два или три дни. Ожидаю сегодня или завтра ответа и тогда уведомлю княгиню о последствии предложения.

У Булгакова вчера кончалась и, вероятно, скончалась тетка, Мавра Ивановна Приклонская, да и сам он с глазной болезнью и ставит пиявки к ушам. Поклонись его брату и поблагодари за уведомление. Буду писать к нему.