Павел Кравченко - Записки следователя

Когда мы провожали папу в последний путь, я цитировала преподобного Серафима Саровского: «Какая радость, какой восторг объемлют душу праведника, когда по разлучении с телом ее слетают Ангелы и представляют пред лице Божие». Мой отец был праведником во всех смыслах этого слова, это проявлялось во всем: в доброжелательном отношении к людям (независимо от ранга и должности), в отношении к семье (моей маме, детям, внукам, зятьям, невесткам), в отношении к работе, в большой строгости к себе, в довольствовании малым. Он никогда ни на что не сетовал.

Я горжусь, что у меня такой отец, который научил меня сначала думать о людях и только после — о своем благополучии, с любовью относиться к каждому человеку, сопереживать его проблемам, в зависимости от своих сил и возможностей — помогать.

Я помню дедушку достаточно хорошо. Так как мы жили на расстоянии не более двадцати километров, то я часто приезжала с мамой к дедушке и бабушке в гости. Помню все наши длительные разговоры о жизни и в первую очередь о необходимости осознанного выбора будущей профессии. Именно благодаря ему, его рассказам из следственной практики, я выбрала в качестве своей будущей специальности профессию юриста.

Хорошо помню семейные походы за грибами. Проведенные совместно праздники, на которых дедушка всегда оставался в центре общего внимания. Именно он научил меня строгости во всех делах, пунктуальности и любви к окружающему нас миру. Более требовательно относиться к себе, и менее строго — к другим людям. Он всегда любил повторять: «В первую очередь смотри за собой и ищи недостатки в себе».

Дедушка, нам тебя не хватает.

Существенная особенность дедушкиного характера заключалась в том, что он не читал нотаций, как порой это любят делать взрослые, у которых не очень хорошая память о своих детских и подростковых годах, не учил «правильно жить». Всё его учение и воспитание заключалось в личном примере. И когда к нему обращаются, он всегда выскажет свое мнение по различным вопросам бытия. С детьми он всегда разговаривал как со взрослыми. Выслушивал их аргументы, приводил свои. Естественным образом, как многие дети мы не всегда делали то, что необходимо делать воспитанному ребенку. Но даже и в этих случаях дедушка спокойно, без лишних эмоций, нравоучений, «проводил воспитательную работу».

Вся его жизнь — это пример выдержанности, спокойствия и мудрости. Помогал людям, вне зависимости от их ранга и статуса в обществе, чем мог. Готов был отдать последнее. Именно дедушка научил меня качать мед (пчелы — это довольно трудное и ответственное увлечение).

Я горжусь, что у меня такой дед.

Находясь на государственной службе, довольно часто сталкиваешься с проблемами, преодолеть которые можно, лишь приняв несколько непростых решений. И в этот момент ты находишься на перепутье, сомневаешься в правильности того или иного поступка, решения, и не знаешь, какое твое решение верное, а какое поведет тебя в конечном счёте по скользкому пути. У дедушки во время службы было кредо: «Не знаешь, как поступить — поступай по закону» — и этому он меня учил с детства.

Спасибо тебе, дедушка, за мудрость, терпение и веру в детей и внуков.

В то лето (2013 год) мы с папой впервые поехали в Крым на машине. Мне очень хорошо помнится ранее утро за пару часов до выезда — я не спала: переживала, все-таки первая серьезная поездка на дальнее расстояние. Помню леса из окна машины, которые сменились очень скоро знакомой дорожкой и калиткой, которую я видела, когда приезжала сюда в свои девять лет. Можно сказать, что в моём отрочестве это был один из немногочисленных, я бы даже сказала — единственный момент, когда я видела дедушку. Я хочу рассказать о буквально минутной истории, которую я наблюдала чуть позже, спустя пару-тройку дней. Участок бабушкиного домика обвивала поверх виноградная лаза, гроздья с которой свисали вниз. Под ней стояла лавочка, на которой сидела бабушка, а на участке были в этот момент мой папа и дедушка. Бабуля подозвала: «Павлуша!» Они оба обернулись — так уж сложилось, что их обоих зовут Павлами. Она попросила, чтобы дедушка подсел к ней слева, и обняла его за шею. Она любила, как бы обвивать его шею руками и немного головой спускаться вниз, тем самым оказываясь на груди дедушки. А он, в свою очередь, приложился своей головой к ее. Столько счастья и теплоты было в их взглядах, столько любви и трепетности, что я не смогла забыть до сих пор этого маленького происшествия. Позднее я сделала фотографию, на которой бабушка была в середине, а два Павлуши по обе стороны от нее: дедушка слева, а папа справа. У бабушки были закрыты глаза, и уголки губ были чуть-чуть приподняты, так что получалась кроткая улыбка, говорящая об истории их любви, тихой и счастливой.