Андрей Смирнов - Дон Корлеоне и все‑все‑все. Una storia italiana

С целью повышения фехтовальных навыков расстроенный Муссолини добровольцем записывается в армию. Благо 23 мая 1915 года Италия всё же объявляет войну Австро-Венгрии. Пускай он там пока повоюет, а мы ненадолго вернёмся в октябрь 1914 года.

Когда речь заходит об этимологии слова «фашизм», традиционно вспоминают древнеримские ликторские фасции. Да, это верно. Но лишь отчасти. В итальянском языке слово fascio – означает «связка, пучок, охапка». В более же широком смысле – «союз (людей), группа, ячейка». Впервые в этом значении fascio начинает употребляться ещё в XIX веке. Так, например, существовали Fasci siciliani dei lavoratori – «Сицилийские союзы трудящихся» – организация, боровшаяся за права пролетариата. Сомнительно, что нищие сицилийские землепашцы испытывали пиетет перед древнеримской имперской эстетикой. Позднее термин становится общеупотребительным для обозначения радикальных групп, вне зависимости от их политической принадлежности и ориентации.

Так вот, 5 октября 1914 года появляется манифест под названием Fascio rivoluzionario d’azione internazionalista – «Революционный союз интернационального действия». Ни к собственно фашистам в современном понимании этого слова, ни к фашистской эстетике он отношения не имел. Напомню, что Муссолини перестанет быть пацифистом лишь через две недели, 18 октября. Манифест провоенный, а среди подписавших его – представители левых профсоюзных и социалистических организаций. Отдадим Муссолини должное – он не был единственным переобувшимся. На основании этого программного документа в декабре 1914 года рождается организация под названием Fascio d’azione rivoluzionaria – «Союз революционного действия». Вот к её созданию активно подключается и осваивающий французские деньги Муссолини. Но это всё ещё не фашисты, а социалисты и синдикалисты, только за войну. Да, позднее, в 1919 году, они практически в полном составе перетекут в Fasci italiani di combattimento – «Итальянский союз борьбы», переобувшись ещё раз, теперь уже в истинных фашистов. Но об этом мы поговорим ниже. Данным же запутанным абзацем я лишь пытаюсь сказать, что фашисты подогнали свою будущую эстетику под уже имевшееся слово, а не наоборот – придумали самоназвание исходя из эстетики.

Ладно, вернёмся к нашему герою. Как-то ему там воюется с австрийцами?

А воевалось ему весело и задорно. Во всяком случае, такой вывод можно сделать из его собственных фронтовых корреспонденций. Стиль и содержание которых способен с лёгкостью представить любой из читавших «Бородино» Лермонтова. Есть там и «да, были люди в наше время…», и «не смеют, что ли, командиры чужие изорвать мундиры…», и «полковник наш рождён был хватом…», и «вам не видать таких сражений…», и даже «забил заряд я в пушку туго», поскольку Муссолини был миномётчиком. Увы, но миномёт его, как и соответствующая мина, были сделаны в Италии. Владельцы Фиатов уже, наверное, догадались, чем кончилось: туго забитый заряд рванул прямо в стволе.

Раненный итальянской промышленностью в ногу (буквально) и в сердце (фигурально) Бенито оказался в госпитале. Там поверженный герой удостаивается визита короля Витторио Эмануэле Третьего. Внимание, не путать с его дедом, Витторио Эмануэле Вторым, которого мы встречали в главе о Гарибальди! Этот новый Витторио – мало того что не обладал такими замечательными усами, так и вообще, как мы увидим в дальнейшем, был плохим, негодным королём-редиской. Приезжал он не лично к Муссолини, а просто в госпиталь, и потому вряд ли запомнил ту первую встречу. Но вот Бенито встречаться с монархом понравилось и, опять же – как мы ещё увидим, он предпримет все шаги к скорейшему возобновлению знакомства.

В июне 1917 года излеченный и демобилизованный Муссолини возвращается к руководству «Народом Италии». И принимается штамповать статьи о том, что лишь раненные на германских фронтах герои достойны называться будущей элитой и правящим классом страны. А кто не служил – не мужик! Впрочем, отдадим ему должное – он не жадный, и стремится предоставить место в элите как можно большему числу соотечественников. Читай: отправить их всех на фронт. Для этого же – война должна продолжаться так долго, как это вообще возможно.

– Yes, yes! – поддерживает его гадящая англичанка в лице главы римской резидентуры разведки MI5 и будущего министра иностранных дел Великобритании Сэмюэля Хора. – Вы есть рекламировать война, а мы есть давать вам сто английский фунт в неделя! United we stand!

– Si vis pacem, para bellum! – поддакивают жиреющие на военных контрактах итальянские промышленники, извлекая из карманов бумажники.