Теодор Гладков - Николай Кузнецов

На рассвете 28 июня в лесу загремели выстрелы. Разведчики Володя Цароев, Валентин Семенов, Христофор Музин, Константин Пастаногов, посланные на задание, не успев отойти от лагеря на несколько сот метров, натолкнулись на колонну карателей. Немцев и полицейских было около двухсот, в отряде же в ту пору насчитывалось всего семьдесят два бойца.

Хорошо проявил себя в атом первом бою комиссар Стехов. Под огнем, с маузером в руке, он спокойно собирал молодых, еще не обстрелянных бойцов. И они сразу успокаивались, брали себя в руки.

Короткий этот бой показал, что в подборе людей ошибки допущено не было. Все бойцы сражались храбро, самоотверженно, умело применяя подмосковную выучку. Каратели были разбиты и бежали, оставив около сорока трупов. Отряд захватил трофеи, в том числе два ручных пулемета. Но и отряд потерял двух товарищей, всеобщих любимцев: пробитого восемнадцатью пулями Анатолия Капчинского, знаменитого до войны конькобежца, и комсорга Семена Прохорова, только что окончившего институт в Москве. Восемь бойцов получили ранения.

Группу Пашуна все же удалось разыскать, и отряд смог, наконец, отправиться к Ровно. Идти было тяжело. Особенно мучились раненые, которых первое время, пока не раздобыли лошадей, несли на носилках. Гитлеровцы, нарушая международные законы ведения войны, применяли против партизан разрывные пули, наносившие очень тяжелые, медленно и плохо заживающие раны. Тряска по лесным тропам причиняла восьми раненым бойцам невыносимые страдания, но они держались мужественно и стойко.

На протяжении всего пути чувствовалось пристальное внимание немцев, видно, не потерявших надежду разыскать отряд и уничтожить. Однажды партизан нагнали двое мужчин. Оказалось – староста недалекого села и его сын. Задыхаясь от усердия, староста доложил, что видел в лесу партизан (как выяснилось, разводчиков отряда).

Предателям не повезло – их ввели в заблуждение одежда парашютистов и непонятная речь бойцов-испанцев, которых они приняли за немцев.

В другой раз – это было в воскресенье – бойцы встретили на лесном лугу пятерых молодых мужчин, которые очень неумело, то и дело утыкая косы в землю, пытались косить траву. Странные косари были одеты в крестьянскую одежду и… немецкие сапоги. У всех пятерых под одеждой нашли пистолеты, у старшего – удостоверение сотрудника гестапо.

Прошло несколько дней. Разведчики сообщили в штаб, что, по словам местных жителей, в округе организуется небольшой партизанский отряд из бежавших советских пленных. С помощью лесника Николайчука с ними была установлена связь, затем состоялась и встреча. Партизаны попросили присоединить их к отряду. Было их всего девятнадцать человек, в том числе одна женщина.

Кое-кто из командиров стал возражать против приема в отряд бывших пленных, рассматривая их чуть ли не как предателей. Но Медведев решительно занял в этом вопросе другую позицию.

– Да, – сказал он своим глуховатым голосом, – тысячи наших красноармейцев в силу превратностей военной судьбы оказались в фашистском плену. Но разве они сделали это по своей воле? Конечно же нет!

Многие из них очутились за колючей проволокой, раненными или безоружными. Настоящих изменников Родины, полицаев и карателей мы будем уничтожать. Но эти люди – ведь они с риском для жизни бежали из плена, хотят воевать с врагом. Как мы можем им отказать?

– Но среди них могут оказаться шпионы, – возразил кто-то.

– Могут, – согласился Медведев. – Да на то мы и чекисты, чтобы выявлять шпионов и предателей.

– А все же оружия им давать не следует, – упорствовал один товарищ, – пусть добудут в бою, кровью искупят свою вину.

– Это совершенно неправильно, – возразил Дмитрий Николаевич. – Для большинства из них плен тяжелое несчастье. А вину, кто виноват, нужно искупать не своей, а вражеской кровью, для этого нужно оружие, а не голые руки.

И, закончив обсуждение, приказал:

– Всех новеньких тщательно проверить, с каждым поговорить отдельно, выдать оружие и разбить по взводам. Передать бойцам, чтобы к новичкам относились внимательно, по-товарищески.

Следует сказать, что за два года в отряд влились сотни бежавших из плена бойцов и командиров. Все они стали прекрасными партизанами, некоторые разведчиками. Лучшие из них в отряде вступили в партию, за храбрость в боях были награждены орденами и медалями. Жизнь показала, что линия на доверие по отношению к этим людям, хлебнувшим много горя, была единственно правильной.