Росс Бенсон - Пол Маккартни. Личность и миф

Раскрашенный до кончиков ногтей, с завитыми волосами, Литтл Ричард нашел общий язык с Эпстайном, что вызвало сильное возмущение Дона Ардена, который сопровождал Ричарда в его турне по Великобритании и которому темперамент рок-звезды доставлял одни неприятности. Эпстайн и Арден обменялись грубостями, а в конце этой перепалки Арден сделал прозрачный намек на отношения Эпстайна и Литтл Ричарда, на что Эпстайн прокричал в ответ: «В понедельник я позвоню в вашу контору, мистер Арден. Не думаю, что после этого вы останетесь работать здесь».

На вопрос о гомосексуальных наклонностях Эпстайна Маккартни отвечал: «Мы чувствовали себя скорее сконфуженными, чем ошеломленными, в действительности мы, тогдашние мальчишки, не понимали точно, что это означает». Этот ответ характеризует нейтральный стиль Маккартни при публичных заявлениях. Маккартни мог при этом, конечно, невинно улыбаться, но он-то к тому времени повидал достаточно, чтобы понимать, кто такие Литтл Ричард и Брайан Эпстайн.

Браун говорит: «Пол жил в Гамбурге в жутких условиях и насмотрелся на многое. Он и остальные в свои семнадцать-восемнадцать лет уже познали все стороны жизни, и ничто не могло привести их в ужас или расстроить. В костюмерной Пол не сбежал от Ричарда и не избил его, а просто держался от него на расстоянии».

Леннон тоже не был невинным младенцем и прекрасно понимал причину интереса, проявляемого к нему Эпстайном. Когда Брайан еще только пробивал контракт на запись грампластинок, Леннону посоветовали согласиться на предложение Эпстайна поехать с ним вдвоем отдохнуть в Копенгаген, на что Леннон ответил: «Заткнитесь. Вы что, не видите, что он подбирается ко мне?» Преследование со стороны Эпстайна продолжалось, и наконец в апреле следующего года Джон согласился поехать с ним на отдых в Барселону.

Брайан впервые посетил Испанию в 1959 году, вскоре после скандальной истории в общественном туалете в Уэст-Дерби. С тех пор он побывал там несколько раз и проявил глубокий интерес к корриде, а точнее, к молоденьким матадорам.

Синтия была против этой поездки. Она только родила сына, которого в отсутствие отца назвала Джулианом, и хотела, чтобы муж остался с ней. А муж на манер всех поп-звезд того времени скрывал, что он женат, и относился к ней на публике с нарочитым равнодушием. Леннон сказал жене, что он устал от турне, что ему требуется отдых, да и Эпстайну надо составить компанию. Несмотря на ее протесты, Леннон все же поехал в Испанию.

У Питера Брауна нет никаких сомнений насчет того, что произошло между Ленноном и Эпстайном в номере гостиницы, в котором они жили вместе. «Об этом ходили слухи», - уклончиво заявляет Маккартни и ничего не добавляет к предположению, которое сразу же тогда стало предметом общих разговоров в «семье «Битлз» и за ее пределами. «Мы все знали, что произошло», - говорил Спенсер Мейсон.

О слухах, ходивших за его спиной, Леннону напомнил Боб Вулер. В июне Маккартни отмечал свое 21-летие в Биркенхеде, в доме своей тетки Джинни, которая помогала семье Маккартни после смерти матери. На вечеринке играла группа «The Fourmost», которая недавно подписала соглашение с NEMS, и оркестр, в который входил брат Пола Майкл, изменивший фамилию на Макгир, чтобы избежать разговоров о том, что он пользуется популярностью брата. Выпито было много. Когда Вулер, диск-жокей, игравший главную роль в устройстве «Битлз» в «Каверн», предположил, скорее всего в шутку, что Леннон и Эпстайн более близки, чем то позволяют нравы Ливерпуля, Леннон пришел в бешенство.

«Я измолотил его и поломал ему ребра, - вспоминал Леннон. - Он обозвал меня паршивым гомиком». Если быть точным, то Джон сломал Вулеру три ребра.

Вулер подал на него в суд, и Джон был вынужден уплатить двести фунтов. Это было печальное завершение сотрудничества, очень выгодного для «Битлз». «Боб Вулер был одним из самых первых, кто так много сделал для «Битлз» в самом начале их пути, - говорил Макгир. - Не мог быть совсем плохим человек, написавший в 1961 году, за два года до начала битломании, в газете «Мерсийский бит»: «Битлз» - это настоящий феномен. Думаю, что таких, как они, больше не будет».

Однако команда «Битлз» была уже укомплектована и двигалась вперед, оставляя позади как Вулера, так и сам Ливерпуль. Они переросли этот город. «Нам не хотелось уходить от Ливерпуля, но и возвращаться в него нам уже не хотелось, - говорил Леннон. - Гастроли были хорошим выходом, они давали возможность уехать из него и завоевать новые города. Мы начинали чувствовать, что Ливерпуля нам уже мало». Первым вырвался из Ливерпуля Эпстайн. Он в последний раз распрощался с семейным бизнесом и в октябре переехал с компанией NEMS в Лондон. Там он нанял слугу, заказал красный «роллс-ройс» и поселился в фешенебельном районе Найтсбридж. Квартиру он украсил белым ковром и обставил черной кожаной мебелью. Вскоре за ним приехали и «Битлз», но поселились они не с такой роскошью, доктор Страх строго контролировал их финансы.