Однако реакцией публики вечером в ту пятницу было молчание и смущение. И только когда вперед вышел Маккартни, поклонился и обнял Карла Дейвиса - дирижера и своего приятеля-композитора, наконец раздались аплодисменты, но это скорее была дань уважения человеку, чем музыке.
Госпожа Кири Те Канава - выдающаяся певица из Новой Зеландии, чье сопрано придало значимость оратории, рассказывала после: «Было просто чудесно участвовать в этом. Оркестр был великолепный, певцы превосходные».
Публика не разделила ее восторга. Они пришли в кафедральный собор в ожидании услышать коллекцию мелодий Маккартни, но именно этого они как раз и не услышали. Маккартни решительно не желал, чтобы его новое произведение представляло собой попурри его мелодий.
Но что бы он ни делал, как бы ни старался, в памяти публики Пол Маккартни навсегда сохранился как «битл» Пол, и в нем публика видит воплощение своей мечты о непроходящей молодости. Но «Битлз» больше нет, тот ансамбль сохранился только в памяти, и без Леннона он уже никогда больше не будет существовать. Маккартни может мечтательно размышлять о том, чтобы собраться вместе с Харрисоном и Ринго, но это все-таки больше мечта, чем вероятность. Когда Пол сказал, что хотел бы сотрудничать с Харрисоном, Джордж огрызнулся в ответ: «Это не для меня. У нас уже был шанс сочинять вместе - двадцать пять лет назад».
Поэтому для стимуляции своего творчества Маккартни вынужден обращаться к другим людям, хотя его доминирующая роль остается, как всегда, неизменной. Но каким бы славным ни было его «битловское» прошлое, подобное диктаторство становится иногда невыносимым. Пол решился на сотрудничество с Карлом Дейвисом, американцем по происхождению, живущим в Лондоне, чтобы вырваться из, как он сам называл это, «голубиного гнездышка», то есть образа «бывшего «битла», сочинителя баллад и иногда рок-н-роллов». А когда Дейвис сказал: «Нам нужна баллада в стиле Маккартни», Пол отказался, потому что это была моя первая работа с настоящим оркестром и я не хотел, чтобы это было попурри из того, что я уже написал».
Когда зашла речь о праздновании 150-й годовщины Королевского ливерпульского филармонического оркестра, именно Дейвис предложил привлечь к этому знаменитого сына города. С помощью приятеля Линды и участника движения в защиту животных Карла Лейна, писавшего сценарий к телесериалу «Хлеб», в котором в главной роли снималась жена Дейвиса актриса Джейн Бот, была надлежащим образом организована встреча с Маккартни. Однако сначала эта идея не захватила Пола.
«Первый час мы ходили вокруг да около, - вспоминал Дейвис. - Он любит, чтобы его постепенно подводили к предмету разговора. Пол очень осторожен». Дейвис добавлял, что их отношения «начали строиться» только при активном содействии Линды.
С одной стороны, осторожность, а с другой - унаследованная от отца нелюбовь к классической музыке.
«Причиной этому были слащавые голоса в классической музыке, а он их терпеть не мог», - говорит Пол об отце. Подобная картина наблюдалась и с сыном.
Однако Дейвис запомнил их разговор, и, когда он начал делать наброски частей произведения, которые основывались на рассказах Маккартни о своем детстве, Пол заинтересовался. Был сделан грубый набросок музыкального произведения полуавтобиографического характера в восьми частях. Затем в течение двух последующих лет Маккартни и Дейвис работали над сочинением музыки, причем Дейвис работал над оркестровкой и пассажами, а Маккартни сочинял мелодии и слова.
Маккартни, не желавший учиться записывать музыку, «потому что это предрассудок», и отказавшийся воспользоваться предложенной ему Дейвисом записью «Руководства для начинающего оркестранта» Бенджамина Бриттена («слишком поздно, мой дорогой»), создавал музыку в голове, словно фильм, и затем описывал ее Дейвису. Точно так же они поступали с Джорджем Мартином в счастливые творческие дни работы с «Битлз» над «Penny Lane».
«Пол рассказывал о своем сотрудничестве с Мартином, и все эти указания, обсуждения, предварительные наброски, различные пробы и были частью процесса аранжировки, которым он занимался с Мартином. Поэтому нельзя сказать, что он совсем не был знаком со звуками и красками оркестра», - говорил Дейвис.
Маккартни знал, чего он хочет, а чего нет. Девяностоминутная оратория (во время полета в самолете Маккартни вычитал в журнале, что оратория - это «религиозное произведение, исполняемое солистами-вокалистами и хором с оркестром, но без костюмов и драматических действий») предполагала стать «серьезным и законченным представлением».
Читать дальше