Валентина Чудакова - Разведка

Я очень рассердилась на лейтенанта Притулина, когда тот, улучив момент, шепнул мне на ухо:

- Съездим и, как пить дать, все отхватим по медали. А то и по ордену...

Я его осадила:

- Хватай, коли за медали воюешь.

Разведчик промолчал, а на улице опять нарвался на мои растопыренные колючки. Он посоветовал:

- Возьми третьего на всякий случай.

- Хватит с тебя и двух пулеметчиков, - буркнула я. - И вообще не лезь в мои распоряжения.

Я брала с собой лучшего пулеметчика Васю Чурая, парня толкового и исполнительного. Он уже успел ременными вожжами крепко-накрепко прикрутить пулемет к задку штабных легковых саней. В оглоблях выламывался резвый жеребец самого командира полка, пытался сбросить с бархатной спины промерзшую попону.

Провожать нас вышло начальство: командир полка, начальник штаба и наш новый комбат, человек необычно молчаливый и пока непонятный.

- Вот тебе и тачанка! - с наигранной бодростью воскликнул командир полка. - Теперь ты у нас и впрямь Анка-пулеметчица. Видишь, даже коня своего не пожалел для такого дела. Ну, добро. Ни пуха!..

- Не зарываться! - предупредил начальник штаба.

Комбат промолчал.

Поехали.

По заснеженной проселочной дороге мы ехали довольно долго.

Впереди - гуськом разведчики в седлах. Сзади, на некотором расстоянии, - моя "тачанка". О минах мы и не вспомнили. Несмотря на обилие снега, сани заносило на раскатах - видно, под снежным покровом был лед. И я крепко держалась за холодный щит пулемета, глядя в спину Чурая. Он правил стоя и в своем широченном маскировочном балахоне был похож на заснеженный приземистый пень.

...Деревня вынырнула из-за бугра столь неожиданно, что мы с ходу едва не влетели в ее единственную широкую улицу. Осадили коня на опушке мелколесья метрах в трехстах от деревни. Развернули сани пулеметом вперед. Разведчики спешились, лошадям на морды - торбы с овсом, чтоб не ржали. Стали слушать. Тишина. Только кони наши овсом похрустывают да луна светит почем зря.

- Что-то непохоже на укрепленный пункт, - усомнилась я. - А не заблудились мы?

Командир разведчиков отрицательно покачал головой, но все-таки сверился по карте. От лунного сияния было так светло, что даже не понадобился фонарик. Я не совсем уверенно сказала:

- Кажется, задачу мы выполнили. Убедились, что Касня не укрепленный пункт, что подходы сюда удобные... Надо возвращаться.

Лейтенант Притулин вспылил:

- С чем? Кто в деревне? Сколько их?

- Да нет там ни одного черта!

- Ты почем знаешь?

- Что ж тебе фрицы, дураки, что ли? Часовых не выставить...

- Да ты откуда знаешь, что их нет?

- Что ты заладил "почему да почему"? Решай. Нечего воду в ступе толочь.

- Решу. Вот только с братвой посоветуюсь.

- Во-во, самое подходящее время для собрания. Не забудь избрать президиум...

Разведчик досадливо крякнул:

- Ну и характер! - и направился к группе конников.

Вернулся он очень скоро, решительный, возбужденный. Кошачьи глаза мерцают зеленоватыми огоньками.

- Решено. Нападаем!

- А если их там действительно видимо-невидимо?

- Ерунда. Скрыться всегда успеем. Фрицы - трусы, ночью догонять не станут. - И вполголоса: - По ко-ням!

На всем скаку наша "тачанка" вылетела на бугор. Круто развернулись у первых домов деревенской улицы. Мой Вася Чурай, кинув мне вожжи, ринулся к пулемету.

- Я сама. Держи крепче коня! - и ударила длинной очередью вдоль по улице. Сначала по левой стороне, потом по правой. Со звоном посыпались стекла. Забухали двери. В деревне началась паника. А я все строчила.

- Ура! - разведчики со свистом и гиканьем пролетели мимо наших саней, ворвались в деревню, застрочили из автоматов.

Было хорошо видно, как немцы, согнувшись, карабкаются по высокому заснеженному откосу линии железной дороги и переползают через рельсы на другую сторону полотна. Их настигали наши пули. То один, то другой неподвижно замирал на снегу. Несколько фашистов отстали, пытались отстреливаться. Их смяли конники. Деревня была нашей...

Мы сняли пулемет с саней и установили его на снегу, взяв под обстрел дорогу, ведущую во вражеский тыл, и железнодорожный откос. Враг мог опомниться и предпринять контратаку.

К моей пулеметной позиции подошел лейтенант Притулин. С нервным смешком сказал:

- Вот тебе и разведка! Немцы орут с перепугу: "Доватор! Доватор!" Смехотища. Видно, крепко насолил им покойный генерал Лев Михайлович, что до сих пор не забыли...

- Ладно, - прервала я его, - эмоции потом. Что будем делать, возвращаться?