Александр Казанцев - Мёртвая зыбь

— А как же вы?

— Я с вашей помощью поеду на крыше.

— Как с нашей помощью? — не понял Званцев.

— Я буду спускаться к вам, и высыпаться на верхней полке.

Так они и ехали до самой Москвы. Саша Констанцев с приятелями, альпинистами, ехал на крыше, спускаясь в купе к Саше с Таней, чтобы выспаться. И, будучи талантливым ученым, нисколько не смущался от такого нарушения железнодорожных правил.

Через месяц, зайдя в Союз писателей, Званцев узнал, что его просят зайти в районное отделение МВД.

Это было недалеко, и вскоре Званцев сидел напротив пытливо разглядывающего его пожилого широколицего скуластого майора МВД, не похожего на допрашивавших его когда-то капитанов.

— Так значит, без паспорта и удрали? — с улыбкой спросил он.

— Я же знал, какая будет волокита и как охотно подчиненные оскорбившегося грузина лжесвидетельствуют.

— Это вы правильно сделали. Видите, у меня под рукой толстую папку? Это “ваше дело”, вам вслед, вместо соли на хвост, посланное. Нам бы много хлопот стоило вас выручить, если б они вас арестовали. Вот ваш паспорт. Они не имели права задержать этот документ. Будьте осторожнее в национальном вопросе, особенно в абхазо-грузинском.

Так закончился для Званцева 1946-й “ухабистый” год.

Когда война кончалась, все ждали от Победы золотого века. Чтоб он наступил, надо восстановить страну. И новая волна энтузиазма подняла людей, как в дни первых пятилеток. И снова на ее гребне зловеще клокотала темная пена репрессий, бездушной несправедливости к людям, исстрадавшимся в гитлеровском плену, попадая из нацистских лагерей не домой, а снова в концлагеря “проверки”, где с них жестко спрашивали как могли они сдаться в плен?

Званцев, привыкнув кипеть в жизни, чувствовал себя в писательском “бездействии” неловко.

Он прекрасно понимал, что выдвинутая на первый план Арктика — отвлекающая от темных сторон жизни романтика. Он сам давно был в ее плену, создавая фантастические проекты. Осуществить их в суровых условиях — подвиг. И стремление к подвигу во льдах, полярной ночью, как на легендарных “Челюскине” или “Георгии Седове” привело его в приемную секретариата Союза писателей. Там было много народа. Писатели толпились перед кабинетом первого секретаря Правления Александра Александровича Фадеева.

Званцев стоял у окна во двор, где Лев Толстой увидел Наташу Ростову, распорядившуюся разгрузить обоз со скарбом графских покоев и погрузить раненых в Бородинском сражении и в том числе, к ее ужасу и радости, Андрея Болконского. Званцев живо представлял себе это, и почувствовал руку на своем плече.

— Ручаюсь, что он думает о Наташе Ростовой, — услышал он чей-то голос, обернулся и увидел словно вылепленное скульптором лицо, обрамленное седыми волосами.

— Вы угадали, Александр Александрович, — признался Званцев.

— Вы ко мне?

— Если это возможно, — ответил Саша, многозначительно взглянув на теснящихся в приемной писателей.

— С ними я всегда увижусь, а вас в первый раз встретил. Надо познакомиться. А то нехорошо, — и взяв Сашу за плечи, он провел его в свой кабинет, тесноватую комнату с красивым письменным столом и другим для заседаний в стороне, покрытым, как бильярд, серым сукном.

Фадеев сел за стол и усадил Сашу напротив.

— Ну, поведай, друг мой новый, чем живешь, о чем пишешь, а главное, о чем писать хочешь?

— Хочу писать о стране подвига.

— Так пиши о нашей стране. В ней жить — подвиг совершать. Войну где был?

— Пришел солдатом. Кончил полковником.

— Небось, корреспондентом фронтовой газеты? Там чины дают.

— Нет. Наместником Штирии, в Австрийских Альпах. Разграбленные заводы нашей стране возвращал.

— Святое дело совершал. И сейчас ищешь где силы приложить?

— Я знаю где, да вот как туда попасть?

— Это куда же?

— В Арктику, где что ни шаг, то подвиг, чего полярники и не замечают.

— Выбор правильный. Страна трудностей, страна чудес. Наш Борис Горбатов переполненным впечатлениями оттуда вернулся.

— У меня цель не только живописать с натуры, но увидеть завтрашний день края. Будущее Арктики не в героической эпопее Челюскина, не в дрейфующей станции “Северный полюс”, а в приближении отдаленных северных земель, таящих в себе нетронутые богатства.

— И как же их доступными сделать?

— Круглогодичной навигацией.