Борис Черных - Шалва Амонашвили и его друзья в провинции

Да, похожее учебное заведение в Благовещенске было – в первой половине 50-х годов прошлого века. Называлось оно – мужская средняя школа №1, и находилась на углу улиц Ленина-Калинина, где теперь расположена гимназия №1. Разумеется, то была государственная школа, работавшая в рамках социалистической доктрины народного образования, но, в отличие от большинства других, она использовала многие приемы обучения и воспитания, которые сегодня отстаивают Шалва Амонашвили, педагогический коллектив негосударственной школы № 2 «Наш дом» и ее директор Светлана Юрьевна Городович.

Конечно, знак полного равенства между тем, что делали мои учителя полвека назад и что делают их коллеги из «Нашего дома», ставить нельзя. Тогда на школу давил жесткий пресс послевоенной сталинской идеологии, да и вся тоталитарная система народного образования. Но и в тех условиях настоящие Педагоги умели не только давать детям прочные знания, но и закладывать в них качества всесторонне развитой, высоконравственной личности.

Настоящего не бывает без прошлого. Не зря говорят, что новое – это хорошо забытое старое. Добавлю: а нередко и тщательно скрываемое старое. Может, последнее и является причиной того, что и сегодня, через пятнадцать лет после крушения советского режима, в Благовещенске мало кто знает о замечательном опыте мужской средней школы № 1 полувековой давности.

Работая над только что вышедшей книгой «Вехи памяти», я попытался восполнить этот пробел. И подивился тому, что хотя нынешняя негосударственная школа № 2 и государственная № 1 порождения разных эпох, между ними много общего. Первую мужскую пятидесятых годов тоже можно было смело назвать «Нашим домом».

Помню, с первых дней учебного года все ребята с утра до вечера заняты интересным и полезным делом. Сначала – обычные уроки, где, кстати, детей учили тому самому «доброречию», которое проповедует Шалва Амонашвили. Боже, как хорошо наша учительница русского языка и литературы Анастасия Харитоновна Сычевская знала литературу, особенно классическую! С нами она разговаривала спокойно, неторопливо, ёмко, словно читала тургеневскую прозу. Становилось стыдно при одной мысли, что мы, достаточно взрослые люди, практически мало читали из классики. Многие ребята по своей инициативе записались в областную библиотеку, стали вечерами ходить в читальный зал.

После перерыва на обед начинались другие, не менее интересные уроки. Кто-то шел заниматься в драмкружок, кто-то – играть в струнном оркестре, петь в хоре, разучивать танцы в хореографической группе. Многие устремлялись в спортзал, другие мастерили действующие модели экскаватора, самолета, подводной лодки. Уроков труда тогда еще не было, но некоторые из нас шли в столярную мастерскую, чтобы поработать вместе со школьным столяром дядей Колей.

Вскоре я обнаружил, что состою в пяти или шести кружках, нескольких спортивных секциях. В общем, загружены были целую неделю – не до улицы.

Никто из нас не подозревал, что именно в такой загрузке полезной работой и высокой ответственности за нее и состоит метод перевоспитания уличных хулиганов и бездельников, применяемый директором школы Риммой Андреевной Семеновой. Результаты этого метода дали о себе знать скоро. Нет, мы не стали паиньками, могли при случае и подраться на улице с чужими пацанами, но в целом учеников первой школы отличала более высокая культура и ответственность перед сверстниками, перед взрослыми, перед городом.

Еще одна деталь: мы, мальчишки мужской школы, старались выглядеть такими гвардейцами перед городскими девчонками. Они для нас были «терра инкогнита». Нас учили быть по отношению к ним благородными, почтительными, заступниками. Наверное, так же воспитывали в старое время будущих офицеров в пажеских корпусах, а в советское – в суворовских и нахимовских училищах. Поэтому, на мой взгляд, вряд ли было оправдано, когда через несколько лет, при Хрущеве, раздельные школы признали пережитком прошлого и вновь сделали смешанными.

У наших ребят был девиз: «Первая – во всем первая!». В спорте, труде, комсомольской работе, художественной самодеятельности этот девиз удавалось выполнять, а вот в учебе нас постоянно обходила четвертая женская школа. Но…в 1954 году, когда я учился в 10-м классе, мы, наконец, обошли девчат. У них при трех (или даже пяти, точно не помню) десятых классах было четыре медалиста (в том числе одно золото), а у нас при двух классах – 12 медалистов, в том числе четыре – золотых.