Туула Карьяллайнен - Туве Янссон - работай и люби

Из созданных талантом Туве райских уголков самым известным является, конечно же, Муми-дол. Туве искала свой собственный рай, странствуя по разным странам и материкам и планируя найти лучшую долю вместе с близкими по духу людьми, создав, например, артистическую коммуну. Личный рай отыскался в итоге на островах архипелага Пеллинки, из которых особое значение получил остров Хару. Вивика Бандлер так вспоминала о летних месяцах, проведенных в Пеллинки: «… Там все становилось значимым; каждое погружение пальцев в воду, каждый разговор. Когда ты находился там, рождалось ощущение, будто ты смог заглянуть на небеса».

Чем старше становилась Туве, тем сложнее было ей жить на острове. На Хару не было колодца, питьевую воду приходилось привозить на лодке с собой. Электричества тоже не было, а сам остров находился вдали от остального мира. Были трудности с доставкой продуктов питания и почты, и женщины нуждались в помощи близких. Друзья, конечно, заботились о них. Но что, если бы внезапно что-то случилось? Если бы кто-то поранился, поскользнувшись на камнях, или с кем-либо из них случился сердечный приступ? Телефонная связь работала плохо, и в плохую погоду к острову невозможно было причалить.

«Рай», 1940, масло

Постоянные жители архипелага всегда были необходимой опорой для семейства Янссон. Так, Альберт Густаффсон, или Аббе, оставался одним из ближайших друзей Туве с самого детства. Аббе прекрасно чувствовал себя, находясь посреди дикой природы. Он был для Туве товарищем по играм, они вместе исследовали море и острова вокруг, и он же научил ее множеству важных вещей островной жизни. В книге «Дочь скульптора» одна из новелл так и называется — «Альберт». В ней Туве рассказывает, как однажды на рыбалке ее друг избавил от мучений сильно изувеченную чайку, перерезав ей горло. Поступок показался ей жестоким, но на самом деле мальчик помог птице избежать еще больших мучений. Новелла заканчивается признанием в безграничном доверии: «Альберт всегда все устраивал. Что бы ни случилось и как бы ты себя ни вел, Альберт все устроит и уладит». Реальный Альберт Густаффсон был в точности таким, как Альберт из новеллы, и таким же незаменимым.

Во взрослом возрасте Альберт по-прежнему был близким другом и опорой для Туве, а также незаменимым помощником в бытовых вопросах: у него можно было раздобыть бензин для моторной лодки, если он вдруг неожиданно заканчивался, или же кусочки ценного дерева, чтобы Тууликки и Хам было из чего вырезать фигурки. В 1962 году Аббе построил для Туве и Тууликки четырехметровую лодку из красного дерева, которую назвали «Викторией». Особенно дорожила этой лодкой Тууликки. Жена Аббе Грета тоже подружилась с Туве. Ранняя смерть, унесшая Аббе в 1981 году, породила огромную пустоту в душе Туве. Архипелаг теперь просто не мог быть прежним.

Той же зимой, когда умер Аббе, в домик на острове вломились грабители. Несмотря на то что ключ висел прямо рядом с входной дверью, они выбили стекла, а находившееся внутри имущество сломали и частично украли. Через пару лет все повторилось. Вандализм словно опорочил дом. Туве и Тууликки были очень расстроены этими событиями, ощущая все усиливающуюся собственную беспомощность.

Старость, медленное дряхление, которое рано или поздно настигает каждого из живущих, становились для них проклятием, мешавшим жить на острове. Руки и ноги теряют свою ловкость, все труднее удержать равновесие, силы медленно тают. Ходить по мокрым камням становится нелегко, как и рыбачить или заботиться о лодке, чтобы ее не смыло штормами. И вот, в конце концов, все это становится просто невозможным. В какой-то момент собственная старость настолько очевидна, что от этого факта больше нельзя просто отмахнуться. Жизнь становится ограниченной. Туве так описывала процесс старения:

«Наступило лето, когда внезапно стало тяжело поднимать из воды сети. Земля вдруг начала предательски сопротивляться под ногами. Это не напугало, скорее, удивило нас, наверное, мы еще не были достаточно старыми, но на всякий случай я выложила камнями пару дополнительных ступенек, а Туути там и сям соорудила систему из вспомогательных поручней и веревок, и мы продолжили жить по-старому, только ели меньше рыбы… А в последнее лето произошло непростительное: я начала бояться моря. Большие волны больше не сулили приключения, только страх и беспокойство за лодку и тех людей, которые ходят по волнам в дурную погоду… Это казалось предательством — личным предательством».