Валентин Аккуратов: К 50-летию спасения челюскинцев

— Попадет мне, Герман! — как-то сказал Каманин. — Растерял я машины, весь отряд…

— Мы делаем все, что в наших силах, товарищ командир, — по-военному ответил я.

Солнце появилось только 3 апреля. Жаль было оставлять Пивенштейна и Анисимова, но иного выхода нет. Надо лететь! Через 1 ч 20 мин мы совершили посадку вблизи бензобазы в бухте Провидения. Летчиков и Кулыгина отвезли на зимовку, а мы, «технари», слили воду из моторов; заправили баки горючим, зачехлили и укрепили машины. Теперь два самолета обслуживали я с Петром Пилютовым и приборист-электрик Иван Девятников. С местной радиостанции мы передали сообщение о нашем отряде, который на Большой земле уже считали пропавшим.

На следующий день двинулись в Уэлен, но в районе залива Лаврентия наткнулись на плотную стену облаков. Каманин и Молоков сделали перед ней несколько кругов, надеясь, что ветер разгонит преграду. Так и получилось.

В Уэлене нас ждали, даже выложили посадочный знак Т — впервые за весь перелет! После посадки нас окружили летчик М. Слепнев с американским механиком Левари, начальник зимовки В. Шоломов, механики Ляпидевского, зимовщики, местные жители. Поселили нас в деревянном здании школы, кормили в столовой зимовщиков, превращенной нами в своего рода салон. Здесь Молоков, Слепнев. Куканов рассказывали о полетах на Севере, о поисках погибших на Чукотке американских летчиков Эйльсона и Борланда, о поездках в Америку.

7 апреля стартовали из Уэлена в Ванкарвм, где нас встретили председатель местной чрезвычайной тройки по спасению челюскинцев Г. Петров, известный полярник Г. Ушаков, начальник погранпункта А. Небольсин, летчик-челюскинец М. Бабушкин. Перелет из Олюторки закончился. За 17 дней мы преодолели 2500 км, совершив девять посадок и пробыв в воздухе около суток. Из пяти машин к цели пришли только две.

…Не отходя от самолетов, начали готовить их для первого рейса в лагерь Шмидта. Выгрузили на снег все ненужное для спасательных операций. В первый полет Каманин взял штурмана М. Шелыганова, чтобы быстрее найти лагерь. Молоков летел один. Бортмехаников оставили на Большой земле, поэтому после посадки на льдине моторы было решено не выключать. Готовился к полету на купленном в США самолете и Слепнев. Проводив летчиков, мы присели передохнуть, но послышался шум моторов: к аэродрому приближались наши Р-5. Каманин объяснил, что двигатель его самолета стал давать перебои и он вернулся.

Я осмотрел и промыл в бензине топливный фильтр, запустил и опробовал двигатель и снова проводил пилотов. Долго мы смотрели на удаляющиеся бипланы.

Примерно через час ванкаремский радист Е. Силов принял сообщение из лагеря: Слепнев сел неудачно, повредив горизонтальное оперение и стяжку шасси, а Каманин с Молоковым вылетели с челюскинцами. Первым вернулся Молоков с тремя спасенными, командир отряда и штурман вывезли двух человек. В тот день больше не летали, а мы с Пилютовым и Девятниковым долго возились с самолетами, готовя их к завтрашним рейсам.

Но 8 апреля поднялся сильный ветер, в лагере при сжатии льдов сломало аэродром, поврежденный самолет Слепнева челюскинцам пришлось перетаскивать на запасную площадку… Через два дня Каманин вывез на материк 3 челюскинцев, но при осмотре самолета я обнаружил неисправность в системе охлаждения. Зато Молоков отличился — слетал на льдину 3 раза и доставил 14 человек. В тот же день механики «Челюскина» заменили на машине Слепнева стабилизатор. Его взяли с однотипного, разбитого самолета Леваневского и привезли на льдину на машине Молокова. Взяв на борт 6 потерпевших кораблекрушение, Слепнев благополучно добрался до Ванкарема.

Однажды Каманин возвращался из лагеря Шмидта первым, за ним шел Молоков. Вижу, к Ванкарему подходит синяя «двойка» Молокова, приземляется. Ничего не понимаю — где же командир? Но вот послышался гул мотора, и со стороны мыса Северного появился мой Р-5. Оказывается, Каманин и Шелыганов с радости «недосмотрели» за курсом.

11 апреля в Ванкареме появился самолет С-13, на котором летчик И. Доронин и бортмеханик Я. Савин совершили труднейший перелет Хабаровск — Нижнетамбовское — Николаев-на-Амуре — Охотск — Нагаево — Гижига — Каменское — Анадырь — Ванкарем длиной 5850 км. Доронин первым преодолел Анадырский хребет, выиграв 600 км. В тот же день Каманин сделал 3 рейса в лагерь, а Молоков — 4, доставив на берег 20 челюскинцев.

К вечеру, когда мы заканчивали подготовку самолетов, послышался шум мотора и мы увидели самолет, шедший на большой высоте над берегом. Это был П-5 М. Водопьянова, который также прошел над Анадырским хребтом. С Водопьяновым прилетел старший техник нашего отряда А. Разин, от которого мы узнали, что самолеты Демирова и Бастанжиева потерпели аварии в сложных погодных условиях. Хорошо, что люди уцелели…