Олег Игнатьев - Тирадентис

Посетитель отвесил глубокий поклон и направился к двери.

– Постойте! – окликнул его Барбасена. – Изложите все сказанное вами здесь в письме на мое имя и, не мешкая, доставьте его во дворец.

– Слушаюсь, – произнес доносчик и после еще одного глубокого поклона, пятясь, удалился из кабинета.

– Господин Шавьер, – закричал Барбасена помощнику, – принесите мне бокал красного вина!

– Простите, господин губернатор, я не ослышался: бокал красного вина в такое время?

– Да, да, и побыстрее, не мешкайте, – Барбасена обогнул стол, отодвинул кресло и буквально упал в него, обессиленный. – Виконт, – прошептал он, – ты, видно, родился в сорочке.

Через несколько дней доносчик явился во дворец Кашуэйро-до-Кампо с письменным текстом доноса. А 23 марта Барбасена направил в палату капитании распоряжение, так называемую банда, в которой излагалось решение об отмене объявленной деррамы. «Значительное уменьшение положенных поступлений в 100 арроб золотом, которые капитания Минас должна платить ежегодно в виде пятой части, принадлежащей ее величеству, требовало принятия решительных мер и расследований, – указывалось в документе. – Объявление деррамы явилось бы первой из таких мер. Однако, имея возможность ознакомиться с положением дел в данной капитании и учитывая, что королевская казна заботится не только о пополнении поступлений налогов с населения, не только о благополучии королевского правления, но также и о народе, чье благосостояние и процветание являются главнейшей целью блестящего правления нашей госпожи королевы… В связи с этим я, губернатор капитании Минас виконт де Барбасена, принял решение отложить взимание деррамы, которую ранее обязал ввести местную административную хунту королевской казны. Деррама отменяется до тех пор, пока не поступит новое распоряжение из Лиссабона от ее королевского величества. Об отмене деррамы мною послан соответствующий доклад королеве.

Виконт де Барбасена, губернатор

капитании Минас.

Вила-Рика, 23 марта 1789 года».

Нужно сказать, что виконт Барбасена, услышав о готовящемся заговоре, в тот же день послал вице-королю письмо в Рио-де-Жанейро. Кстати сказать, виконт Барбасена доводился вице-королю племянником. Отменив на свой страх и риск дерраму, Барбасена 25 марта отправил второе письмо Луису Васконселос, прося выслать в капитанию Минас на всякий случай дополнительные подразделения войск для подавления бунта.

К тому времени Барбасена уже знал все подробности о действиях заговорщиков, так как доносчик регулярно приходил во дзорец Кашуэйро-до-Кампо, информируя губернатора о каждом их шаге.

А в Вила-Рике царила паника. Заговорщики в растерянности не представляли, что делать дальше, и все их попытки выяснить причины отмены деррамы не имели успеха. Кое-кто из руководителей заговора горел желанием действовать, но таких, к сожалению, оказалось меньшинство. Мало того, некоторые втайне решили принять меры предосторожности, а наиболее слабые духом даже начали подумывать о предательстве и разоблачении товарищей по заговору. А между тем душа движения отсутствовала – Тирадентис находился на пути в Рио, абсолютно ничего не подозревая о событиях, разыгравшихся в капитании Минас.

Каноник Луис Виейра, получив известие об отмене деррамы, отправился в Вила-Рику и встретился с Гонзагой, желая выяснить дальнейшую судьбу заговора. Но каноник нашел поэта абсолютно спокойным. Не разделяя волнений Луиса Виейры, Гонзага заявил о необходимости отказаться от борьбы. В связи с последним актом правительства, по мнению Гонзаги, необходимость в заговоре отпала и с настоящего момента лучше всего забыть обо всех планах и не думать больше ни о заговоре, ни о восстании против португальских властей. Побеседовав еще немного на различные темы, не относящиеся к заговору, поэт простился с Луисом Виейрой и поспешил домой дописывать очередную оду Марии Доротее. Но на следующий день Гонзага нанес очередной визит губернатору. В беседе с виконтом де Барбасена Гонзага заявил:

– Народ Вила-Рики очень доволен, ваше превосходительство, отменой деррамы. Если бы местная публика имела деньги, то все жители капитании, несомненно, пожелали бы воздвигнуть вам памятник. Очень, очень своевременное распоряжение. Экономическое положение капитании, как вы изволили заметить в банда, довольно тяжелое. Мне не терпелось лично нанести вам визит и поздравить с таким мудрым государственным шагом.