Владимир Андреев - Моря и годы (Рассказы о былом)

Хотя официально и не доводили до сведения команды, куда и зачем идем, но и на сей раз «баковый вестник» сработал безукоризненно: фактически о предстоящем походе знали все. Да и как не узнать, если дополнительно приняли несколько десятков мешков ржаных сухарей, механики получили какие-то детали на техническом складе, а корабельный лазарет пополнил запасы медикаментов. Баляскин на кинобазе достал новые кинокартины, в краеведческом музее интереснейшие материалы. Одним словом, все и вся готовились к большому совместному походу. Однако нашему «Теодору Нетте» участвовать в нем не довелось. Накануне похода меня вызвал к себе на «Томск» Басистый и объявил:

— Все минзаги завтра после подъема флага идут в поход, а ваш «Теодор Нетте» остается в базе.

Такая весть просто ошеломила.

— Как так? — взорвался я. — Почему? Что я скажу команде?

— Команде скажете, что оставлены для обеспечения боевой готовности базы. Этим всему экипажу оказано особое доверие, — невозмутимо парировал Николай Ефремович.

Ушел от Басистого в расстроенных чувствах и сам не заметил, как поднялся на вершину сопки Голубиная падь, с которой видно не только бухту Золотой Рог, пролив Босфор Восточный, но и Уссурийский и Амурский заливы. Разделяет их гряда островов Римского-Корсакова… Панорама всего залива чрезвычайно красива, а острова гряды выглядят такими-то исполинами, вылезшими из воды понежиться на солнышке. Присел на камень на самой вершине, подымил вдосталь трубочкой. Поостыл, налюбовавшись природой, и возвратился на корабль. Пригласил к себе Баляскина и все ему подробно рассказал.

— Что пригорюнился — вижу, а что надумал — сам скажи.

— Вот что, дорогой комиссар, есть у меня одна думка — не торчать во Владивостоке, а перебраться в залив Славянский. Ведь из всего плана боевой подготовки у нас осталась невыполненной только стрельба по берегу, то есть по острову Желтухина, который всего в нескольких милях от Славянки. Пойдем и отстреляем, а затем в Славянке проверим организацию постановки всего запаса мин, используя все четыре поста. Я сейчас слетаю в штаб флота к флагманскому минеру флота Эйсту. Он человек толковый. Минный запас мы все равно хоть маленькими порциями, но проверяем фактической постановкой. Уверен, Эйст доложит начальству и мы получим разрешение.

— Ну что ж, командир, тебе виднее…

Корабли ушли. У стенки остался только «Теодор Нетте» да два тральщика, проводившие планово-предупредительный ремонт.

К девяти часам утра я пошел в штаб флота. Не знаю почему, но шел бодро, уверенный в том, что испытание разрешат. И все же не без некоторого трепета постучал в дверь кабинета флагманского минера флота. Эйст — эстонец, человек уравновешенный, степенный, рассудительный. Он никогда впопыхах не ответит, прежде все досконально продумает, взвесит… В своих требованиях флагманский минер был строг, но справедлив.

Эйст жестом пригласил меня сесть и тут же спросил:

— С чем прибыл беспокойный командир?

Он очень внимательно выслушал все, о чем я доложил.

— А вы представляете, какая адова работа ложится на плечи «теодоровских» минеров? Ведь не десяток, а несколько сотен мин нужно обработать — да так, чтобы на складе они могли храниться в должном состоянии годы!

— Наши мины. Нам их в боевых условиях, ставить. Минеры у нас мастера, а их командир Пехарев просто профессор…

— Ну что ж, дело вы задумали интересное и нужное. Пойду к начальству доложу, а вы подождите в моем кабинете. — С этими словами Эйст ушел.

Вернулся флагманский минер почти через час, но с хорошей вестью постановку разрешили.

— Действуйте, только без торопливости и рекордов. В таком деле нужна строгая, продуманная организация, — напутствовал меня Эйст.

Поблагодарил флагманского минера и чуть ли не бегом пустился на корабль. А там — сразу к Баляскину.

— Все затвердили. Самому Викторову докладывали. Дал «добро», но предупредил, чтобы не горячились. Как только команда пообедает, перейдем к минному складу, там соберем людей и поставим задачи.

Все прошло, как задумали. Отстрелявшись по берегу, пошли в залив Славянский, к месту минной постановки.

Минеры и запальные партии колдуют над минами, которыми забиты нижняя и верхняя палубы, а на корме стоят артиллеристы с готовыми для сбрасывания минными вешками. Наконец раздалась команда:

— Начать постановку!

На корабле только и слышно:

— Правая!..

— Левая!..

На мостик идут доклады: