Министр обороны очень вежливо перебил меня в этом месте и спросил:
— А деньги у вас есть?
Я ответил, что денег у нас нет.
— Я не возражаю против создания центров, если у ВВС есть деньги, сказал Р. Я. Малиновский и насупил густые брови. — Подумайте, сколько таких центров потребуется!
Я понял, что, по крайней мере, на время от мысли о них придется отказаться.
3 сентября я снова вылетел в Польшу. В Варшаве проходило совещание по координации научных исследований. В работе секции авиационной медицины приняли участие: от ВНР — подполковник медицинской службы Эхтер Тибор, от ГДР — майор медицинской службы Отто Флейшхауэр, от ПНР — полковники медицинской службы Зигмунд Квечинский и Барциковский, от СССР — я и полковник медицинской службы П. К. Исаков, от ЧССР — полковник медицинской службы Мирослав Ганька.
В протоколе совещания было отмечено, что «проведена большая работа в части разработки вопросов специального медицинского обеспечения авиации и обмена научной информацией по ряду актуальных вопросов авиационной физиологии, гигиены, психологии, медицинского обеспечения безопасности полетов, врачебно-летной экспертизы, которые были внедрены в практику медицинского обеспечения авиации каждой из стран».
А через две недели я очутился в Праге в составе делегации Советского Союза на XV международном конгрессе по авиационной и космической медицине. Нашу делегацию возглавлял академик В. В. Парин. Она была представительной: вместе с гостями конгресса насчитывала 62 человека. Заместителями В. В. Ларина являлись профессор В. И. Черниговский и я.
Прилетели мы за два дня до начала работы конгресса и получили возможность ознакомиться с достопримечательностями прекрасного города (в осеннем убранстве многочисленных скверов и парков Прага была действительно золотой). Открылся конгресс в старинном здании ратуши, которому насчитывается около шестисот лет.
После вступительного слова министра здравоохранения ЧССР доктора Плонгара в зал под звуки оркестра вошел гость конгресса — врач-космонавт Б. Б. Егоров. Затем был избран президиум. С приветствием к конгрессу обратился ректор Пражского университета.
За девять дней на пленарных заседаниях было заслушано 174 доклада. Обсуждались следующие проблемы: выносливость человека к воздействию экстремальных факторов, возникающих во время полета; врачебная оценка состояния здоровья летчиков среднего возраста; вопросы патологии у летного состава; главные принципы механизма ориентации в пространстве; вопросы радиобиологии; методы экспериментальных исследований.
Участие в конгрессе делегаций многих государств расширило наше представление о той работе, которая ведется там в области авиационной и космической медицины.
Руфф (США) сделал сообщение о контролировании физиологических реакций у космонавтов во время полета корабля «Меркурий». Он же с группой научных сотрудников изучал их психологические реакции. Это изучение начиналось задолго до полета в специальной студии, затем продолжалось на центрифуге, в барокамере, во время отдыха, знакомства между собой и т. д.
Во время полета от космонавтов требовалось решить математические задачи, установить свое местонахождение. В прошлом все они были летчиками, что позволяло им легче справляться с различными аварийными ситуациями.
Шмидт (Англия) говорил об изучении физиологических функций летчика в самолете во время полета. Использовались специальные электроды для регистрации деятельности сердечной мышцы. Пульс исследовался в течение пяти минут до полета и при посадке в самолет. Разница составляла 5-10 %. В течение первых пятнадцати секунд полета он повышался на 50 %, затем понижался, но был выше, чем в состоянии покоя. Частота пульса при приземлении самолета зависела от места расположения аэродрома — в горах или на равнине. На величину пульса влияли также температура в кабине самолета и состояние погоды.
Берри (США) выступил с докладом «О некоторых результатах полетов на кораблях «Джемини» и «Аполло-проект». Докладчик подчеркнул, что после полета Ю. А. Гагарина стало ясно — ориентировка и подвижность в космосе сохраняются. Происходят многочисленные стрессы, но их нельзя избежать. Через восемь дней у космонавтов отмечалась сухость кожи, однако после применения специальных мазей она становилась обычной. Центральная нервная система функционировала хорошо, что подтверждается удачной посадкой корабля «Джемини-8» с помощью ручного управления в аварийной ситуации.
Читать дальше